Год дракона (СИ)

Мне не верилось, что мой могучий и спортивный брат может быть посредственным воином. Кто тогда не посредственный?

– Я и знак воина себе сделал, чтобы усилить свои боевые качества, иначе не смог бы справиться с крупными хищниками. И этот знак иногда сильно мешает моему прямому предназначению. Дракон-кузнец призван созидать, а дракон-воин – разрушать. И когда я что-то делаю, то, бывает, ломаю это – из-за татуировки, – Вовка хлопнул себя по предплечью.

Я вздохнул: брат пожертвовал своим предназначением, чтобы суметь защитить меня и Максика. Теперь я в двойном долгу перед ним.

– А есть усиление для колдуна? – спросил я.

– Конечно, есть. И для лекаря тоже. Поэтому ты должен определиться, какую свою сторону будешь усиливать.

– А какая во мне больше выражена?

– Они примерно равны: одна создает форму, другая наполняет ее содержанием. Прости, что тебе пришлось проходить через этот тест, – Вовка виновато посмотрел на меня. – Шу сделала это, чтобы уязвить меня.

– Не переживай! – я хлопнул брата по плечу. – Хотя тест странный.

– Изобретение лиг. Дракону причиняют боль, и его взгляд оставляет на гладкой поверхности – стекле, зеркале, кафеле – следы разных цветов. Голубой или серый цвет означает предрасположенность к лечению, изумрудно-зеленый – к наукам, светло-зеленый – к созиданию, красный – к войне и так далее. Бумага или легкая ткань выполняет при этом функцию воронки, чтобы сконцентрировать следы в одном месте в виде пятна. Я мог бы выяснить твое предназначение еще и дома, но не хотел лишний раз причинять боль.

– Я же сказал, что не сержусь, – отмахнулся я. – А Шу кто по предназначению?

– Королева.

– В смысле?

– У драконов есть и такая ипостась: кто-то же должен руководить нашим племенем. Король или королева решает внутренние или внешние конфликты, распределяет силы, если где-то повышается активность тварей, охраняет территорию племени, а если кто-то на нее покушается, то встает во главе армии. В общем, Шу – наш предводитель, которому подчиняются не только драконы в законе, но и незаконнорожденные. Хотя беглецы часто им пренебрегают.

– Почему?

– Боятся, что королева сдаст их лигам.

– А нам не опасно общаться с королевой?

– Шу хоть и занимает высокий пост, но не лишена авантюризма и ищет острых ощущений. Видел ее кольцо?

Я вспомнил на ее левом среднем пальце перстень с красным камнем, по которому расходились черные круги.

– С помощью него она делается недосягаемой для взора богов и может в это время заниматься чем угодно. Это дань уважения со стороны лиг. Таким образом они признают ее независимость и свободу, а она с помощью перстня показывает им, в какие моменты ее нельзя беспокоить. Моменты тоже, знаешь, разные бывают.

– Значит, Шу общается с незаконнорожденными драконами для острых ощущений? А если ей надоест? Или кто-нибудь оскорбит ее, и она сдаст его лигам? – вся эта история с королевой драконов мне нравилась все меньше.

– Ей невыгодно это, потому что тогда боги узнают, что она общалась с беглыми. Это у пилотируемых не поощряется. Мы для них – изгои и предатели, – лицо Вовки помрачнело. – Даже когда нас возвращают к лигам и заставляют служить им, мы все равно не обретаем такого доверия, как законнорожденные. Мы становимся чем-то вроде рабов – для грязной и неприятной работы, а в случае войны или другого конфликта нами прикрываются, как живым щитом. Поэтому мама и хотела защитить нас от богов.

Мне тоже стало грустно. Быть изгоем всегда неприятно – я испытал это на своей шкуре.

Скоро мы подъехали к большому ювелирному магазину. Вовка долго парковался, втискиваясь между двумя «Нексиями». Выходить нам пришлось тоже боком, потому что нельзя было широко открыть двери, чтобы не поцарапать машины.

– Москва… – ругнулся брат, отряхивая рукав, которым задел грязный борт «Черика».

Мы вошли в ювелирный магазин, и я замер от такого количества сверкающих бриллиантов. Вовка же прямиком направился к продавцу и что-то сказал ему. Тот отпрянул с удивлением, потом кивнул и дал знак охраннику. Охранник подвел нас к двери служебного входа, сообщил по рации своему напарнику, что пришли от Маргариты Эдуардовны. Через минуту дверь открылась, и нас принял другой охранник – в штатском. Мы прошли по коридору, спустились по лестнице вниз и остановились перед дверью с надписью «Бухгалтерия». Охранник постучал, потом заглянул и аккуратно поинтересовался, можно ли войти посланникам Маргариты Эдуардовны. Ему что-то ответили, и он впустил нас внутрь, закрыв за нами дверь.