Год дракона (СИ)

– Хороший у него удар, – похвалил Семенов и поднял глаза на Скулу. – В пакете деньги, как я понимаю?

Кулагин помолчал, выдерживая взгляд следователя, а потом спросил холодным тоном:

– Вы думаете, это они украли перстень?

– Мы привыкли отрабатывать все возможные версии, – слабо улыбнулся Семенов. – Даже маловероятные. Что если эти парни провели отвлекающий маневр?

Скула молчал, играя желваками.

– Тот, что помоложе, он ведь был за столом, где сидела Соловьева?

– Да, точно! Был же! – оживился Слава.

– Можно посмотреть это еще раз? – Семенов, минуя директора, обратился напрямую к «трактористу», а тот уже шуровал в своей сложной технике, возвращаясь к изображению за столом.

Камера плохо захватывала подозрительного парня, но, даже наблюдая половину его затылка и плечо, Семенов мог с уверенностью сказать, что пацан смотрит на Соловьеву. Он буквально сверлил ее взглядом, особенно в тот момент, когда женщина принялась снимать кольцо. По приподнятым плечам и замершим в недожатом кулаке пальцам парня Семенов мог сделать вывод, что тот чего-то ждет – напряженно, настороженно. Возможно, он ждал не того, что должно было наступить, а того, что должно было отпустить его. Скажем, приступ клептомании.

– Можно скопировать мне эту запись? – капитан слегка откинул голову в сторону директора.

– Конечно.

– И еще ту, с внешней камеры. А есть записи с парковки?

Слава открыл, было, рот, но Скула опередил его:

– Нет, к сожалению. На той камере был поврежден кабель.

Семенов перевел взгляд на «тракториста», и тот активно закивал.

– Слава, запиши товарищу капитану видео на диск, – чтобы сгладить неловкость, попросил Скула.

Семенов ушел не сразу. Еще задал несколько вопросов относительного расследования пропажи охранниками казино.

– У нас тут редко такие вещи случаются. Обычно если крадут, то телефоны или фишки, – с неохотой заговорил Кулагин. – Деньги вот еще бывает – у тех, кто в баре на коньяк налегает. Но уже полгода не было ни одного инцидента.

– И какова ваша версия случившегося?

– Я думаю, мужик этот выпил и потерял перстень. Выронил, когда пиджак снимал. Вещь-то ведь круглая, могла укатиться под другой столик, а там его кто-нибудь подобрал.

– А возможен вариант, что он передал кому-то украшение или обменял на фишки? – уточнил Семенов.

– Фишки у нас выдаются только в обмен на наличку, а что касается того, передавал ли Соловьев перстень посторонним, то мы этого не видели. Может, вы заметите, – Скула кивнул на компакт-диск, который капитан держал в руке.

Семенов попрощался и направился к выходу.

========== Кровь и огонь ==========

Татуировку мне сделали между лопаток. Если честно, я был уверен, что мне придется несколько часов терпеть адскую боль, поэтому еще на пороге салона спросил татуировщика, будет ли он мне делать анестезию. Парень посмотрел на меня так, будто я потребовал присутствие Киры Найтли.

– Потерпишь! – Вовка хлопнул меня по плечу, и после этих слов мне стало как-то неудобно настаивать на уколе.

К великому моему облегчению, процесс оказался не таким уж болезненным. Было не столько больно, сколько неприятно: по одному и тому же месту татуировщик водил своей иглой, и это раздражало с каждой минутой все сильнее. Но я держался.

На нанесение рисунка ушло почти три часа, хотя татуировщик обещал уложиться в два. Однако Вовка, когда взглянул на то, что получилось, похвалил мастера, сказал, что вышло намного лучше, чем он ожидал. Мне даже стало немного досадно, что тату на спине и я не вижу, как она выглядит.

После этого выезда мы на неделю залегли на дно. Не сказать, что брат запер меня в четырех стенах, нет. Мы выходили с ним в город, он показывал мне окрестности. И в основном это происходило на пробежке. Да-да, мы стали бегать по утрам, хоть дни и выдались морозные. Брат вплотную занялся моей физической формой. Вообще, я любил физкультуру, хлюпиком никогда не был, однако на перекладине я смог подтянуться только пять раз, в то время как Вовка с легкостью проделывал это раз сто. А бегать мы начали, потому что, как сказал мой брат, сильные легкие и сердце – залог хорошей охоты.

На кого мы собирались охотиться, он пока не говорил. Только хитро подмигивал: скоро узнаешь. Я со страхом ждал этого дня. Я помнил свою первую ночь в его доме. Тогда Вовка ушел на охоту во втором часу ночи, а вернулся под утро. Вряд ли он за это время успел съездить в лес. Я понимал, что охотился он в черте города – но на кого и как? Ответ на этот вопрос я и боялся узнать. Если брат убивает бездомных собак или бомжей, я не стану это терпеть. Но раз уж мне придется вступить с ним в конфронтацию, я должен быть в форме. И я усиленно тренировался: если я не смогу дать в морду десантнику, то я должен суметь хотя бы убежать от него.