Леонид Зайцев - Два миллиарда причин

Ледяная хватка на моих плечах заметно ослабла, ибо близнецов явно больше интересовала встреча сестёр лицом к лицу, чем моя скромная смертная персона с прижатым к груди Сосудом. По всей вероятности, они небезосновательно считали, что исход всего дела зависит от этой встречи. То, что меня совершенно не берут в расчёт и не учитывают, как сколь-нибудь значимый фактор, меня довольно сильно задело, но в то же время дало надежду воспользоваться их ко мне пренебрежением. Я начал медленно, миллиметр за миллиметром вытягивать пряжку из замка портфеля.

— Как ты посмела встать между мной и Священным Сосудом? — полным гнева голосом прокричала Пандора, совершенно при этом не упоминая о том, в чьих руках этот предмет в данный момент находился.

А мой портфель-то, оказывается, ещё и Священный, с восхищением подумал я, продолжая бороться с замком.

— Если помнишь, — довольно спокойно, но достаточно громко, отвечала сестре моя Настя, — я прежде по-дружески обращалась к тебе с просьбой одолжить мне его на пару дней, а когда ты отказала, то умоляла тебя, но ты оставалась холодной и непреклонной.

Как не пытался, я никак не мог представить свою жену умоляющей кого-то о чём-то. Наверное, потому, что она никогда не просила меня о чём-либо невозможном, а всё остальное я с радостью делал для неё и без всякой мольбы.

— И тогда ты убила меня и украла Сосуд! — продолжала громко истерить Пандора. Что-то подсказывало мне, что она не ожидала появления здесь своей могущественной сестры, по крайней мере, не ожидала её появления так скоро.

— Не надо таких громких слов, — посоветовала ей Настя, — я же не уничтожила тебя, хотя это в моей власти, а лишь временно отключила твоё сознание от бытия, причём, заметь, весьма гуманным способом.

— Ну да, — не унималась Пандора, — проткнула мне сердце!

— Такой ущерб проще и безболезненнее всего восстанавливается, — пожала плечами моя супруга, — разве я не права?

Вот это да! Подумал я. Вот это нравы у них тут. Под впечатлением от услышанного я чуть не выдал себя, резким движением вытащив пряжку из замка. Я замер, но близнецы по-прежнему не обращали на меня внимания, увлечённо наблюдая за полным драматизма диалогом двух сестричек. Теперь мне оставалось только распахнуть освобождённые створки портфеля и произнести пожелание.

— Так может быть, дорогая Не… — начала было говорить Пандора и внезапно осеклась, а в глазах её промелькнул неподдельный ужас.

Тут испугался бы кто угодно. Фигура моей Насти вдруг стала увеличиваться, пока не заслонила от меня половину неба, меду растопыренных пальцев заплясали молнии, а руки вспыхнули едва различимым голубым пламенем. Голос её прозвучал теперь так, что с лёгкостью бы перекрыл рёв Ниагарского водопада!

— Ты хотела вслух произнести моё имя! — прогрохотала она. — Так продолжай же! Ты знаешь, какое возмездие тут же настигнет тебя!

Пандора, в отличие от меня, явно осознавала свою ошибку, ибо вся спесь и грозность вмиг слетели с неё, как пух покидает тополиную ветвь с дуновением ветра, и теперь она смотрелась маленьким испуганным щенком под тяжёлым взглядом огромного матёрого волка. Почувствовав, что ледяная хватка в этот завораживающий своею зрелищностью момент практически совершенно ослабла на моих плечах, я резко распахнул портфель. Стальные пальцы тут же с удвоенной силой впились в моё тело.

— Только попробуй, — хором зашипели близнецы, — руки вырвем.

Собственно, они всё сказали за меня, мне осталось лишь добавить, кому необходимо их вырвать. В тот же миг я почувствовал полную свободу передвижения.

— Но я же не успела! Я не произнесла вслух твоего имени, сестра! — точно, как маленькая побитая собачонка, скулила Пандора. — Ну, зачем тебе Сосуд? Пусть он отдаст его, и позабудем все распри навсегда. Прошу тебя.

— Прочь с дороги! — прогремел с высоты Настин голос.

Пандора попятилась, но ещё не оставляла попыток договориться.

— Отец всё равно не даст ему дойти до конца, — предрекала она, — не я, так он сам, в конце концов, убьёт твоего смертного друга.

Надо же, весело подумал я, а меня, наконец, заметили. И я, закрыв портфель, смело шагнул вперёд, не обращая никакого внимания на близнецов, которые пыхтя от натуги, упершись каждый другому одной ногой в живот, дружно тянули друг друга за руки. До моего слуха доносился громкий треск разрываемой ткани и хруст выворачиваемых суставов.

Пандора, наконец, убралась с Пути, а Настя приняла обычный вид, с её рук исчез голубой огонь, и пальцы больше не искрили. Мы шли вперёд, оставляя позади изнеможенных близнецов, которым, ценой неимоверных усилий, всё же удалось оторвать друг другу руки, чего они практически сами пожелали, когда я распахнул портфель.