Стивен Кинг - Стрелок

Всё это Роланд прочёл в глазах Катберта.

В глазах стрелка.

Отец Роланда только что возвратился с нагорья и выглядел как-то совсем не к месту среди роскошных портьер и шифоновой претенциозности главной приёмной залы, куда мальчику разрешили входить лишь недавно — в знак начала его обучения.

Отец был одет в чёрные джинсы и голубую рабочую рубаху. Свой дорожный плащ — пыльный и грязный, а в одном месте даже разодранный до подкладки — он небрежно перекинул через плечо, не заботясь о том, как подобный видок сочетается с элегантным убранством залы. Отец был ужасно худым, и, казалось, его густые усы, похожие на велосипедный руль, перевешивали его голову, когда он смотрел на сына с высоты своего немалого роста. Револьверы на ремнях, что опоясывали его бёдра крест-накрест, висели под безупречным углом к рукам — чтобы их было удобно выхватывать из кобуры. Потёртые рукоятки из сандаловой древесины казались унылыми и какими-то сонными в тусклом свете закрытого помещения.

— Главный повар, — тихо проговорил отец. — Подумать только! Взрыв на горной дороге у погрузочной станции. Мёртвый скот в Хендриксоне. И, может быть, даже… подумать только! В голове не укладывается!

Он умолк на мгновение и внимательно присмотрелся к сыну.

— Тебя это мучает, да? Терзает?

— Как сокол — добычу, — отозвался Роланд. — И тебя это тоже терзает.

Он рассмеялся. Не над ситуацией — ничего в ней весёлого не было, — но над пугающей точностью образа.

Отец улыбнулся.

— Да, — сказал Роланд. — Наверное… это меня терзает.

— С тобой был Катберт, — продолжал отец. — Он, видимо, тоже уже рассказал всё отцу.

— Да.

— Он ведь подкармливал вас, когда Корт…

— Да.

— И Катберт. Как ты думаешь, его это тоже терзает?

— Не знаю.

На самом деле Роланду было вообще всё равно. Его никогда не заботило, совпадают ли его собственные чувства с чувствами кого-то другого.

— А тебя это терзает, потому что из-за тебя умрёт человек?

Роланд невольно пожал плечами. Ему вдруг не понравилось, что отец так дотошно разбирает мотивы его поведения.

— И всё-таки ты рассказал. Почему?

Глаза мальчугана широко распахнулись.

— А как же иначе?! Измена, это…

Отец резко взмахнул рукой.

— Если ты так поступил из-за дешёвой идейки из школьных учебников, тогда не стоило и трудиться. Если так, то уж лучше пусть все там, в Тонтоуне, погибнут от массового отравления.

— Нет! — яростно выкрикнул Роланд. — Не поэтому. Мне хотелось убить его… их обоих! Лжецы! Гадюки! Они…

— Продолжай.

— Они задели меня, — закончил парнишка с вызовом. — И мне было больно. Что-то такое они со мной сделали. Из-за этого что-то во мне изменилось. И мне захотелось убить их за это.

Отец кивнул:

— Это другое дело. Пусть это жестоко, но оно того стоит. Пусть оно, скажем, не высоконравственно, но тебе и не нужно быть добродетельным. Это не для тебя. На самом деле… — он пристально поглядел на сына, — ты, вероятно, всегда будешь стоять вне каких-либо нравственных норм. Ты не настолько смышлён, как Катберт или сынишка Ванни. Но это даже и к лучшему. Так ты будешь непобедим.

Мальчик, до этого раздражённый, теперь почувствовал себя польщённым, но вместе с тем и немного встревожился.

— Его…

— Повесят.

Мальчик кивнул:

— Я хочу посмотреть.

Старший Дискейн расхохотался, запрокинув голову:

— Не такой уж и непобедимый, как мне казалось… или, может быть, просто тупой.

Внезапно он замолчал. Рука метнулась, как вспышка молнии, и сжала предплечье Роланда — крепко, до боли. Мальчик поморщился, но не вздрогнул. Отец смотрел на него долго и пристально, но Роланд не отвёл глаз, хотя это было гораздо труднее, чем, например, надеть клобучок на возбуждённого сокола.

— Хорошо, можешь пойти посмотреть. — Он повернулся, чтобы уйти.

— Отец?

— Что?

— Ты знаешь, о ком они говорили? Кто этот «наш добрый друг»?

Отец обернулся и задумчиво поглядел на сына.

— Да. Кажется, знаю.

— Если его схватить, — проговорил Роланд в своей медлительной, может быть, даже чуть тяжеловатой манере, — тогда больше уже никого не придётся… ну, вздёргивать. Как повара.

Отец усмехнулся:

— На какое-то время, наверное, да. Но в конечном итоге всегда кто-то найдётся, кого нужно вздёрнуть, как ты очень изящно выразился. Люди не могут без этого. Даже если и нет никакого предателя, рано или поздно такой отыщется. Люди сами его найдут.

— Да. — Роланд мгновенно понял, о чём идёт речь. И, раз уяснив себе это, запомнил уже на всю жизнь. — Но если вы его схватите, этого доброго друга…