Игра отражений (СИ)

Герцог тоже не горел желанием отправлять сына в чужую страну.

— А однажды придется отпустить и дочерей. И что тогда? Вряд ли Двуликий согласится рожать детей.

— Значит, уговорим его, — Альери нахмурился. Неужели, Доминико не подумал о продолжении рода? Да нет, такого просто не может быть. Его сын в первую очередь должен был думать об этом, или он в Нико ошибся?

— Я посмотрю, как ты будешь уговаривать мужчину родить. Эта боль… И кровь… — герцогиня вздрогнула.

— Как-нибудь уговорю, потому что наследники семье Саматти и роду Даркмайр необходимы, — герцог вздохнул. — Ты все еще считаешь это хорошим вариантом? Этот Двуликий…

— Избранник нашего сына. И не думаю, что теперь наше отношение к этому способно хоть что-то изменить.

— Да, мальчишка удался в меня, такой же упертый, — хмыкнул герцог.

— Вот именно. Так что лучше признать этот брак удачной партией и попытаться воззвать… Не знаю, к совести лорда Сент-Клер?

— Если она есть у представителя древнего рода островных задавак, — но это герцог пробурчал уже так, чтобы не слышала жена.

— И не забудь отправить письмо, милый.

— Конечно, mi caro.

Через час письмо по волшебству или же благодаря таинственным силам природы исчезло со специальной подставки в кабинете герцога, чтобы появиться на такой же подставке в кабинете его величества Георга, короля Островов. Откуда оно незамедлительно перекочевало с курьером в руки лорда Дамайна.

— Леди Маргарет, нас приглашают на свадьбу Кристиана, — уведомил тот супругу.

— Что? Свадьбу? Но так быстро? — изумилась леди, ломавшая голову над тем, как устроить это действо так, чтобы никто не заподозрил в Кристиане Двуликого. А тут ее практически лишили головоломки, да еще и таким наглым образом!

— У них высокие чувства. Собирайтесь, леди Маргарет, мы посетим Сагранзу. Вы приготовили свадебные подарки для молодоженов?

— Вы невыносимый заносчивый индюк, лорд Джон, конечно же, я приготовила подарки, хотя вы обещали мне заниматься этим вместе!

— Недостойно леди проявлять свои эмоции столь ярко, — Джон торопливо убрался за косяк двери в гостиную, посмеиваясь.

— Недостойно лорда бросить супругу во время раздумий над подарками! — в косяк со свистом впилось вычурное, вырезанное из хрусталя, с наконечником из лучшей стали, перо, как раз туда, где мгновением раньше была голова лорда.

— Горная дикарка! — возмутились из коридора. — Настоящие леди так себя не ведут!

— Где были ваши глаза, лорд Джон, тридцать лет назад, когда вы брали меня в жены? Немедленно идите сюда, иначе я не ручаюсь за сохранность косяков!

Лорд Дамайн вспомнил об украшавшем стену кабинета фамильном топоре и сглотнул. И это он еще фамильный палаш горского клана, из которого взял супругу, заботливо убрал в зал с трофеями.

— Леди Маргарет, извольте не нервничать, это портит цвет вашего лица, и так уже не в меру нездоровый.

— Джон, ты испытываешь мое терпение! — в голосе супруги звякнула сталь, и доводить ее до степени, когда в этом тихом нежном создании взыграет горячая кровь хайлендеров, лорд не рискнул.

Пришлось выходить и приближаться с покаянным видом. Где глаза были, где глаза были. Где вырез блузки был, там и были. По счастью, получил он вовсе не топором, а всего лишь свернутым в трубочку списком:

— Вот, это необходимо взять в банке. Не может же Кристина сочетаться браком, не надев фамильные драгоценности!

Когда шесть лет назад скончался отец Кристиана, всего на месяц переживший супругу, леди Маргарет стальной рукой взялась за воспитание осиротевшего племянника мужа, не дав скатиться в хандру и слишком долго носить траур. Кристиана тут же отправили в горы, где толком поскорбеть ему не дали быстроглазые девицы клана, сразу прихватившие в оборот красивого лорда. И участие в судьбе Кристиана Маргарет принимала самое живейшее. Воспитывала вместе со своими двумя отпрысками. Александр и Теодор, правда, были постарше племянника и быстро выросли, разлетевшись по местам службы. Решили пойти по стопам отца, так что теперь Лекси служил капитаном военного фрегата где-то на севере, изредка писал скупые письма, больше похожие на депеши. Тео выбрал стезю гвардейца, и с ним родители виделись чаще. Он пока был только в чине лейтенанта, но не жаловался.

Жаловалась мужу Маргарет, потрясая письмом старшего:

— Что это, я тебя спрашиваю? Три строчки. «Дорогие родители, все хорошо. Погода хорошая. Я хороший. Служба хорошая». Я пишу ему пятистраничные письма! И что в ответ?