Игра отражений (СИ)

— Для нас это не важно. Даже если родится Двуликое дитя — оно найдет свое счастье.

— Хорошо, мы с Нико поговорим об этом. Я буду только рад.

Русалка улыбнулась и тут же настороженно развернула перепончатые ушки в сторону берега:

— Нико возвращается.

Кристина поднялась:

— Было приятно посидеть, — она подхватила раковину и пошла к дому.

Строенный плеск позади подсказал, что русалки тоже ушли в воду. А со стороны подъездной аллеи уже слышался быстрый перестук копыт, видимо, Доминико торопился.

— Что случилось? — Кристина ускорила шаг.

Нико слетел с седла, обнял ее:

— Ничего. Просто я страшно соскучился.

Кристина обняла его одной рукой:

— Я тоже. Нам нужно поговорить, Нико, идем в дом.

Теперь уже встревожился ее юный муж, ведь чувствовал же, что не ко времени эта поездка.

— Что, Кристо? С тобой все хорошо?

— Да, милый, все отлично. Ко мне приходил малефис. Сказал, что у меня Двуликое дитя, но он может сделать так, чтобы были близнецы. А еще твои сестры хотят от меня детей.

Нико замотал головой, как конь, отгоняющий овода:

— Погоди-погоди, все по порядку, хорошо? Я еще из мозгов не вытряхнул то, чем напичкали меня отец и управляющие, дай мне пару минут, любовь моя. И пожрать бы.

Просторечные выражения и общий затраханный вид юного аристократа немного смягчили сердце Кристины.

— Идем, милый. Мне принесли красивую раковину, скоро коллекция займет всю комнату. Сейчас посмотрим, насколько тут вообще собираются нас кормить.

За столом не разговаривали: Нико быстро и аккуратно ел, восполняя силы, причем, сел, вопреки этикету, не напротив супруги, а рядом, и старался касаться ее хотя бы коленом, или хоть ее пальцев, передающих ему хлеб или солонку. Кристина положила руку ему на колено, улыбаясь. К черту правила, он был вдали от нее три дня, и она прекрасно понимала, что эти дни дались ему нелегко. Нико благодарно вздохнул и ощутимо расслабился.

Наконец, прием пищи завершился. Кристина ела мало, больше налегала на подкисленную воду, заново полюбив лимоны, конечно, еще не в виде фруктов, но разведенный лимонный сок пришелся ребенку по вкусу.

— Сейчас приму ванну, и я всецело твой, — Доминико, сообразив, что дорожная пыль и пот — не лучший аромат, сконфузился и быстро скрылся в ванной.

Кристина отправилась искать место для раковины. Где-нибудь в самом центре полки. От сравнения себя с устрицей до сих пор хотелось хихикать. И, главное, русалка ведь не промахнулась ни на йоту, внутри Кристины в самом деле зреет настоящая жемчужина. А будут две. Раковина заняла подобающее ей место. Кристина полюбовалась ей и стала поджидать супруга, размышляя, как тот отреагирует на близнецов.

Нико плескался недолго, вышел из ванной освеженный, с еще мокрыми волосами и обнаженный по пояс. Кристине пришлось с трудом возвращать мысли в нужное русло — очень уж отвлекали капельки воды, бегущие по смуглой коже с волос.

— Так о чем это я? — она проследила пальцем пару капель. — Ах да, дети. И малефис.

— Малефис? Сюда приходил кто-то из моих предков? — насторожился Нико.

— Да. Он сказал, что у меня Двуликий ребенок, но он может сделать близнецов.

— Сделать? Разделить одно тело для двух душ? Это опасно! — Доминико нахмурился, глаза засияли скрытой силой, выдавая сумбур в его душе. — Что он еще сказал?

— Что это будет больнее, чем рожать. И что он придет, когда ты появишься.

— Думаю, он прав, это будет больно. Представь, что ему придется, по сути, расширить пространство внутри тебя, чтобы поместить не одного, а двух детей, а еще вытянуть из твоего тела нужные для создания ребенка элементы. Черт! Черт, это и звучит-то жутко, а на самом деле еще и опасно для тебя! — юноша крепко сжал руки, обнимая ее, словно боялся теперь отпустить.

— Насколько опасно, Нико?

— Может пострадать твое здоровье, но, вероятно, не смертельно, иначе малефис не стал бы предлагать.

— Я соглашусь. Два ребенка — это намного лучше, чем один.

— Тогда я буду присутствовать, — заявил Нико. — И заберу твою боль. Если ты согласна, пусть будет так.

— Тебе будет больно вместо меня?

— Э-э-э… можно и так сказать, — уклонился от прямого ответа юноша.

— Что это означает?

— Что не будет больно тебе, — он посмотрел ей в глаза. — Не спорь, пожалуйста, mi amante. Не надо.

— Хорошо, милый. А что насчет детей твоих сестер?

— А? О! Ианталь все же решилась просить тебя подарить ей и сестрам детей? — Нико фыркнул, возвращая себе беспечный вид. — Я не против, если не против ты.