Николай Андреев - И маги могут быть королями.

Говорят, что в день смерти великих правителей молнии бьют в твердь, гремит гром, слёзы богов ливнем проливаются на землю. Быть может, это и великолепное зрелище, которого удостаивались императоры аркадские в свои последние минуты. Но, скорее всего, именно из-за этих суеверий, недостойных жителей самой просвещённой и великой Аркадской империи не могли и догадаться, что в своих покоях умирает их правитель. Потому что небо было спокойно, а на улицах столицы царила тишина. Гробовая, как потом шутили многие…

Дука Ватац, милостью Аркара император аркадский, покидал этот мир в страшных мучениях. Ни лекари, ни служители Аркара не смогли облегчить страдания владыки: яд было не изгнать ни лекарствами, ни молитвами.

Ещё утром, после трапезы, великий император почувствовал себя плохо, его руки начали дрожать, а ноги отказывались двигаться. Дука Ватац прекрасно знал, что ему ничто не поможет на этом свете: "эльфийским вином" основатель династии пробил себе дорогу к трону империи. А первый Ватац был не дурак, выбирая самый надёжный и сильный яд. А теперь судьба сыграла злую шутку с его потомком.

К счастью, Дуке Ватацу было кому передать свой престол: у него было трое сыновей, две дочери и ещё с десяток племянников и дальних родственников. Завещание, писанное на листе золотыми чернилами, лежало теперь под алтарём в Соборе Аркара.

К полуночи императору стало совсем плохо. Многочисленные придворные окружили своего владыку. Мало кто из разодетых в шелка и атлас знатных дуксов вправду горевал по императору, многие же просто надеялись урвать кусочек власти. Даже самый крохотный, самый мизерный, но всё-таки урвать. В последнее мгновение своей жизни, когда разум уже почти отказался слушаться Дуку, а конечности онемели, Ватац произнёс свою знаменитую фразу, которая останется в веках:

– Живите долго, я приказываю вам это, - ирония, прозвучавшая в низком измученном голосе, заставила вздрогнуть окружавших императора людей, а через мгновение Аркадская империя лишилась своего правителя…

Боги, наверное, решили сыграть шутку с жалкими смертными - в соседней стране, что звалась Королевством, тоже умирал правитель.

Альфонсо V Огнарид, милостью богов король огнарский, покидал этот мир в покое и тишине. Несколько дней назад у него защемило в левой части груди, и лекари предсказали, что вскоре страна лишится своего правителя. Теперь же боль снова пришла, королю было трудно дышать, сердце сдавило, но разум всё же не оставил Альфонсо.

– Ваше Величество, изволите ли… - начал было жрец Онтара, но король прервал его, взмахнув рукой.

Альфонсо никогда не терпел, когда ему указывали, что делать, а что - нет. Наверное, не в последнюю очередь именно из-за этого он назначил своим преемником не родного сына, Фердинанда, а племянника, Реджинальда. Сын, даже сейчас гулявший на пиру с друзьями и северной знатью, был только заядлым охотником и гулякой. Всё бы ничего, Альфонсо сам когда-то был таким, но даже в молодости решения короля никогда не зависели от чужого мнения. А вот Фердинанд был слишком зависим от своих советчиков, среди которых попадались и весьма опасные, думавшие лишь о собственной выгоде и славе.

Зато Реджинальд, не выходивший из библиотеки родного замка и королевского книгохранилища, интересовался делами в Королевстве, мечтая о том, что именно он изменит к лучшему, если станет королём. А он станет им: так повелел Альфонсо Огнарид, значит, так и будет!

– Ваше Величество, издревле наследником престола был… - затянул очередную речь жрец Онтара, но король вновь прервал его на полуслове.

– Фердинанд мне сын, но Королевство дороже! - отчеканил Альфонсо. Внезапно сердце защемило ещё сильнее, и разум короля огнарского навсегда погрузился во тьму…

Одинокий всадник ехал по покрытым густой зеленью холмам. Здесь, на северной границе Аркадской империи, ни дня не проходило без нападения северных варваров, но всадник не боялся "каких-то там дикарей".

Человек этот был достаточно высок. Если приглядеться, можно было бы сказать, что ему около сорока: лицо уже избороздили пусть и редкие, но глубокие морщины, на лбу начала появляться залысина, а чёрные волосы потеряли былой блеск. Но выражение лица, как и в молодости, оставалось настойчивым, даже несколько упрямым, а мощные скулы вкупе с немного впалыми щеками придавали этому человеку вид сошедшего со страниц древней истории императора, который ведёт в бой свои легионы. И не зря: Андроник Ласкарий, как звали этого всадника, был потомком древних аркадских императоров, чей род ныне владел довольно обширными, но бедными владениями на севере Аркадской империи.