Николай Андреев - И маги могут быть королями.

– Эх, - Тенперон вздохнул. - Глупец. Старый глупец…

Андроник Ласкарий встал с колен. Двое его слуг, Фома и Аздар, как раз спустились по сходням с багажом дукса. Это был небольшой сундук из вишнёвого дерева, обитый латунью. Там было немного одежды и денег, которые Ласкарий прихватил из дома.

Слуги его были облачены в туники с длинными рукавами. На них были надеты ещё туники, только с короткими рукавами, подвязанные сыромятными ремнями.

Издалека слуг можно было принять за братьев: густая чёрная щетина, вечные улыбки на лицах, похожие жесты, обоим по двадцать лет, и кажется, что весь мир вот-вот падёт к твоим ногам. Они и были почти братьями: Фома, сын аркадских слуг, служивших Ласкариям на протяжении многих поколений, и Аздар, внук айсара Грамда. Грамд, получив ранение, которое не позволяло ему продолжать службу в отряде Ласкариев, неожиданно попросил принять его как слугу в доме. Андрей Ласкарий, дед Андроника, принял его, и ни разу не ошибся в выборе. Однажды Грамд, ставший дряхлым стариком, своим телом заслонил маленького Андроника от кинжала убийцы. Таким дукс мог доверить не просто свою жизнь, но и свои тайны и желания. Не все, конечно: Ласкарий хранил в своей душе много того, что не должны были знать другие люди.

– Игемон, не Вы ли, - толстый коммеркиарий обратился с вопросом к Андронику, - хозяин этой великолепной катерги?

Похоже, коммеркиарий решил как можно быстрее получить подати с корабля, на котором приплыл Андроник. Довольно глупым оказался этот человек: разве в прекрасной одежде, достойной стратига, может ходить капитан корабля или купец? Нет, конечно, тот мог это сделать, но своевременный донос "куда надо" о слишком уж больших замашках подобного человека всё бы исправил.

– Да как ты посмел только помыслить, что дукс Андроник Ласкарий, четверо предков которого правили Аркадской империй, может быть хозяином какой-то там катерги? - взвился Аздар. Он, как и Фома, любил кичиться знатностью рода, которому служит. Этим он возвышал самого себя.

– Прошу меня простить, игемон, - коммеркиарий вспотел от напряжения.

– Иди своей дорогой, и не мешай моему господину идти своей, - это был уже Фома. Было довольно смешно смотреть и слушать человека, который сыпал возвышенными фразами, неся за господином его багаж.

Но Андроник был даже рад ошибке коммеркиария: это так напоминало ему былые деньки в Столице! Однажды в числе семнадцати детей знатных дуксов, переодевшихся в наёмников, он отправился кутить в городе. К счастью, ночная стража, как и дневная, не горела желанием лезть куда не надо и к коме не надо, и веселье удалось на славу. Правда, однажды пришлось браться за мечи, когда ряженые нарвались на пьяный отряд федератов. Но это было настоящей изюминкой, апофеозом ночного приключения!

Сколько лет он не вдыхал этого воздуха, не видел этих домов, не ходил по этим улицам! Годы молодости Андроника Ласкария прошли в этом городе - и ради этого он мог простить кому угодно такое "пустячное оскорбление". Но - только сегодня. Ибо не должен потомок императоров сносить обиды. Не так ли?

Только тут, на пристани, Андроник внезапно понял, что даже точно не знает, куда идти. Просто так во дворец попасть нельзя. Если ты не император или не мятежник, конечно. Может, к кому-нибудь из друзей? Нет, конечно, в молодости у него их тут полным-полно было. Правда, вряд ли они примут его с распростёртыми объятиями. В таверну…

Аркар, а ведь Андроник чуть не забыл, что в Аркадию его вызвал Фемистоклюс, Дука Второй армии. Она стояла недалеко от Столицы. Ласкарий предполагал, что Фемистоклюс просто ждёт и думает, следует ли поддержать старшего Ватаца, Андрея, который должен был взойти на престол, или самому попробовать надеть императорскую диадему. Насколько знал Андроник, Фемистоклюс расположился в особняке где-то в квартале Кикловий. Он был на другом, юго-восточном конце города, у самого Океана.

Ласкарий решил выйти к Евдому, и там уже думать, идти через весь город или зайти в какую-нибудь гостиницу. И уже там можно будет отправить кого-нибудь к Фемистоклюсу.

Андроник заметил носилки, которые на своих плечах несли восемь рабов. Хозяин их явно баловал: прочные, тёплые домотканые рубахи и штаны, шерстяные плащи. У многих не было и этого. Вот только кому взбрело в голову отправляться в эту гавань, где обычно стоят корабли не самых богатых купцов да рыбацкие лодочки? Не считая, конечно, дромонов.