Николай Андреев - И маги могут быть королями.

Да, этих легионеров вырядили во все самые лучшие трофеи: на партафские халаты были накинуты толстые кольчуги и воронёные кирасы, а из оружия были секиры и лёгкие мечи с круглыми железными щитами. Этот отряд стал больше похож на султанских "бессмертных", нежели на обычных партафских воинов.

– Менгли, а теперь я тебе объясню, что ты должен сделать…

Очень странная процессия подошла к форту. Впереди, на закованном в броню коне, ехал всадник, на котором железа было не меньше, чем на его скакуне.

За ним гордо шествовало четыре десятка "бессмертных", бряцавших своим оружием. Всадник, не спешиваясь, несколько раз стукнул в ворота железным кольцом на длинной-длинной цепочке, приделанным к стене. Несколько минут ничего не происходило, и всадник снова ударил кольцом в ворота. И вот наконец-то на стене появился партафец, зевавший во весь рот.

– Чего тебе?

– Немедленное послание от султана, да продлит небо его дни!

– Делать мне нечего, послания…

– Да как ты смеешь так разговаривать с аль-мухадтаром? Если мне не откроют ворота, я немедленно возвращусь в город и прикажу вырвать язык и тебе, и всему гарнизону! - воины безмолвствовали, зато вот всадник уже начал разворачивать своего коня.

– Господин просто не понял солдатского юмора! Сейчас аль-мухадтару откроют ворота! Эй, Файнар, немедленно открой ворота!

– Вот так-то лучше. Возможно, Султан даже не узнает об этом, если у меня будет хорошее настроение, - всадник подмигнул стоявшему на стене воину.

– Гюйнар уж постарается, чтобы так и было, господин!

Между тем ворота уже заскрипели и начали открываться. Во внутреннем дворике было не больше десятка сонных воинов, еле передвигавших ноги. Похоже, они только недавно проснулись.

Всадник въехал на своём коне внутрь. За ним последовали и его воины, озиравшиеся по сторонам.

– Так что у господина за послание от султана Менгли-Хазрея? - воин, стоявший на стене, спустился. Видимо, это был командир гарнизона.

– От Менгли-Хазрея? - командир гарнизона не заметил, что рука всадника оказалась на эфесе меча. - Аббас шлёт тебе привет!

Партафец успел только широко раскрыть глаза от удивления, а через мгновение его голова уже покатилась по камням.

– Нас предали! - заорало несколько воинов гарнизона, зовя находившихся поблизости, товарищей на помощь.

А между тем в ворота уже вбегали аркадские легионеры и горцы, радостно улюлюкавшие. Сорок же "бессмертных" начали резню, убивая воинов гарнизона.

Легионеров вёл в бой Андроник, надевший за минуту перед началом свой плащ с пурпурной каймой. Он хотел выглядеть как можно внушительней в глазах врага. Они должны понять, что хозяин вернулся. И он страшно зол…

– За Аркара и императора! - кричал Ласкарий, успевший убить уже двух партафцев.

Воины гарнизона выбегали из казарм и ничего не понимающим взором смотрели на развернувшееся сражение. Зато легионеры не мешкали: сотня аркадцев ринулась на казармы, убивая партафцев, а горцы толпой в семьдесят человек побежали к башне.

Все взоры воинов гарнизона были обращены на всадника, который убивал партафцев, крича: "За Аббаса! За Партафу!". Менгли-Дубрей в каждом враге видел все те несчастья, что свалились на его страну, а их он давно надеялся остановить…

Так что было вполне понятно, почему через несколько минут гарнизон сдался. Менгли-Дубрей лично убил двенадцать воинов, и уже готов был на коне ворваться в башню. А когда врагов рядом уже не оказалось, он с налитыми кровью глазами обернулся к казармам, где ещё были слабые очаги сопротивления. Менгли поскакал туда и уже замахнулся мечом на вставшего на колени партафца. Андроник еле успел схватить его за руку. Ласкарий был единственным, кто был на коне, кроме Менгли-Дубрея.

– Он сдаётся, Менгли. Твой соотечественник сдаётся! - наконец-то разобрал партафец слова Андроника.

– Хватит на сегодня крови, думаешь, а? Они предали Партафу, и они мне больше не соотечественники! - Менгли-Дубрей попытался вырваться, но у Андроника оказалась на редкость сильная хватка.

– Да, Менгли, хватит! Побереги лучше свою ярость для Хазрея!

– Ладно, Андроник-яме, ладно! Но это не значит, что завтра я никого из них не убью.

– Вот и хорошо. Но это не значит, что я завтра позволю тебе этого сделать! - у Андроника был большой опыт усмирения пьяных воинов. Сейчас Менгли-Дубрей от пьяных айсаров совсем не отличался. Разве только он немного быстрее успокоился, чем воин-федерат.

Менгли-Дубрей опустил меч и развернул коня, направив его прочь из форта. А вот Андроник спешился. Поднялся лёгкий ветер, отчего плащ дрункария развевался на ветру. Всё это придавало Андронику героический вид. Ласкарий хмыкнул, решив воспользоваться этим.