Павел Комарницкий - Исполнитель

Евпатий помолчал, раздумывая.

– Позволь спросить. Что мне будет… за тех? Двое лежат в могиле, ещё двое лежат живыми трупами, а один пьёт вчёрную и валяется по канавам, лишившись своего мужского достоинства…

– Не знаю, Евпатий. Я не решаю ничьей судьбы, я лишь исполняю предначертанное - Первей усмехнулся - И я даже не знаю, кем предначертанное. Я могу только надеяться. И, если тебе интересно моё личное мнение - то же самое следует делать тебе.

– А она? Что должна делать она?

Первей чуть помедлил.

– Прежде всего, простить своего отца за то, что он сотворил с ней. А потом… жить.

Пауза. Долгая, долгая пауза.

– Чтобы окончательно рассеять твои сомнения, могу сообщить тебе, что было бы, если бы я не появился. Какое-то время всё шло бы, как сейчас - Оксана оставалась бы девушкой-ребёнком, молодой женщиной-ребёнком, зрелой женщиной-ребёнком… А потом ты закончил бы свой путь на костре, и она осталась бы беспомощным одиноким ребёнком, и участь её была бы очень печальна - ведь аванс счастья надо отрабатывать, а времени у неё не осталось бы. Но хуже всего - этот круг был бы ей не засчитан, и ей пришлось бы начинать всё сызнова. Не веришь?

Колдун внезапно опустился на колени.

– Ты ангел?

– Я?! - Первей изумлённо расхохотался - Вот это да! Смешнее шутки я и не слыхал, право!

– Тятенька, не выдавай Оксану замуж - вдруг робко подала голос Оксана - Оксана не хочет замуж, Оксана хочет играть. Мужчины все плохо пахнут!

– Нет, пани Оксана, это невозможно - окончательно развеселился Первей - Такие титьки уже давно должны покоиться в надёжных руках!

…

Гнедко шёл своим неповторимым, скользящим шагом, баюкающим всадника, словно в колыбели. Первей усмехнулся. Дорога ровная, развилок нет, может, и в самом деле вздремнуть в седле, предоставив инициативу коню? После бессонной ночи так и тянет в сон…

"Родная, отзовись"

"Да, мой рыцарь"

"Как мы сегодня, а? Ты довольна?"

Пауза.

"Кто я, чтобы оценивать, быть довольной или недовольной?"

"Ну не надо, пожалуйста. Не придуривайся хоть со мной. Ты же довольна, я вижу"

Бесплотный смешок.

"Ну ты силён! Я сама себя никогда не видела, а он - видит…"

"Ну не вижу - чувствую, не придирайся к словам. Итак, ты довольна…"

"Да. Да, рыцарь. Вот если бы все задачи были такими…"

"Вот и я о том же. Слушай, ты не могла бы из всех этих уголовный дел выбирать… ну, скажем, не самые мерзкие, а?"

Бесплотный вздох.

"Я понимаю тебя. Ты даже не представляешь, насколько хорошо я тебя понимаю. Тебе было очень плохо тогда, у пани Эльжбеты… Прости, но не в моих силах выбирать Приговоры"

"Жаль… Нет, сегодня положительно хороший день. Я уже и не помню, когда я себя так чувствовал. Слушай, Родная, а ты умеешь петь песни?"

Долгая, долгая пауза.

"Нет, рыцарь. Извини, песен тебе петь я не буду"

Голос смолк, и Первей понял - на сегодня разговор окончен. Обиделась… Да, конечно, как он не сообразил - обиделась. Женщинам вообще свойственно обижаться.

"Не сердись, Родная, я не хотел тебя обидеть"

Молчание. Ответа нет и не будет.

"Знаешь, о чём я сейчас мечтаю?"

Молчание. Долгое, долгое молчание, но рыцарь уже понял - это молчание перед ответом.

"О чём?"

"Я мечтаю, чтобы тебя больше не мучила жажда. Я знаю, что такое нестерпимая жажда, поверь"

Долгое, долгое молчание.

"Спасибо тебе, родной"

…

Сильный удар привёл Первея в чувство. Он открыл глаза и увидел над собой конскую морду. Гнедко насмешливо фыркнул - ай да хозяин, какой молодец - уснул на ходу и выпал из седла…

Село на взгорке всё утопало в зелени, словно зелёная шапка пены над ендовой с крепким, забористым пивом. Первей усмехнулся - где её теперь увидишь, ендову… Теперь на землях бывшей святой Руси, захваченных Литвой, а позже в качестве приданого отошедшего Польше, везде пьют пиво по немецкому обычаю - из высоких узких кружек.

Копыта коня глухо стучали по пыли. Всадник внимательно всматривался, даже скорее внюхивался - да, тут людям живётся туго. Веяло от села какой-то безысходной забитостью, что ли… Даже на порубежье Руси Московской не было такого - там за нарочитым небрежением хозяйственного устройства всё-таки проглядывала мрачная, угрюмая готовность к ежечасному бою с погаными степняками, то и дело тревожащими селян своими дикими набегами. А здесь… Забор-плетень, не чиненый уже бог знает сколько лет, совсем лёг набок. Может, хозяин пьянь деревенская? А вон ещё забор с дырой, и тощая горбатая свинья с выводком уверенно проникает в брешь, надеясь в густой лебеде и крапиве запущенного вконец огорода отыскать себе наконец достойное пропитание. И хаты все какие-то облупленные, небеленые, во многих местах отвалившаяся глина обнажала плетёный остов халуп, гнилая солома неряшливо свисала с крыш. Такое впечатление, что местные жители решили кое-как пережить лето, но уж к зиме точно всем обществом отойти в лучший мир. Так что сии пристанища сугубо временные, и тратить на них время глупо.