Вадим Булычев: Капитан Брамы

Белое дерево осторожно сделало шаг. Белая, почти призрачная нога выдвинулась прямо из древесного ствола, а сам ствол превратился во вторую, такую же призрачную ногу.

Белое дерево тихо пошло. Впрочем, ходьбой это пока можно было назвать условно. Дерево не шло, а как бы плыло, едва-едва касаясь земли белыми пятками. При этом дерево старательно покачивалось и размахивало ветвями — точь-в-точь как это делаем мы, во время ходьбы.

Вот уже вместо ветвей появились призрачные руки. Белое дерево постепенно уменьшалось и одновременно вытягивалось в высокую человеческую фигуру.

Прошло около четверти часа.

Тот, кто был Белым деревом вышел к человеческой дороге. Настороженно прислушался. Предстоял самый трудный участок — с полкилометра вдоль трассы. Но иного пути к Капитану не было. И не было иного способа стать похожим на человека.

Внезапная угроза, быстро переходящая в панический ужас, возникла в его сознании. Он огляделся. Справа, из-за поворота дороги (как же он мог забыть о том, что в этом месте человеческая дорога делает крутой поворот), вынырнуло желтое пламя, с грохотом двинулось прямо на него.

Пламя стремительно приближалось. Он отчаянно метнулся в сторону лесопосадки. И тут же понял — не добежит. Слишком стремительно двигается мертвое пламя.

Вот оно уже почти надвинулось на него. Выбора не осталось, он быстро присел, прямо у обочины дороги и снова стал Белым деревом…

Голова [1] Голова (укр.) — председатель, начальник краснокутовского сельсовета очень торопился. Был уже двенадцатый час ночи, а он обещал своим быть к семи. Старенькая черная «Волга» подпрыгнула на ухабе и едва не пролетела поворот на село. Голова резко сбавил скорость.

Машина повернула. И тут произошло нечто необычное. Фары автомобиля осветили метнувшуюся вдоль дороги призрачную фигурку человека в нелепом, невозможном одеянии. Фигурка напоминала сбежавшую из музея египетскую мумию, с ног до головы закутанную бинтами. (Нечто похожее голова видел в фильме про Индиана Джонса).

Мумия быстро присела, прямо у обочины дороги. Будто приготовилась к смертельному прыжку.

Холодные мурашки побежали по спине краснокутовского председателя. Под сердцем похолодело от страха. Мозг лихорадочно соображал. За какие-то доли секунды он много о чем подумал и много что вспомнил.

Вспомнил, что в каких-то двести-триста метрах от дороги аномальная зона, Брама. В аномальность Брамы он никогда не верил; теперь вот поверил.

Еще голова вспомнил о Боге. Вспомнил, что он хоть и член компартии, но православный. Да, можно так и сказать — православный коммунист. Современному коммунисту не возбраняется быть верующим, прошли те времена.

Но, видно, совсем он забыл о Боге за своими делишками раз ему нечистая сила прямо на дороге является.

Господи, прости меня, помоги — взмолился голова и со всех сил нажал педаль газа. До привидения в белом оставались уже какие-то считанные метры. И вдруг в ярком свете фар он увидел, что принял небольшое, причудливо изогнутое дерево за нечистую силу.

Краснокутовский председатель нервно хохотнул. Остановил машину, дал задний ход.

Точно, дерево! Немного странное, какое-то нездешнее. Но кто знает, аномальная зона.

Голова с облегчением вздохнул и уже спокойно поехал дальше. Включил «на полную» радио. Играл жуткий западный рейв. Но даже и эта враждебная капиталистическая музыка сейчас успокаивала.

Все. Домой. Спать…

Как только человеческая машина скрылась из вида, Белое дерево медленно и бесшумно разогнулось. И превратилось в высокую стройную фигуру, в длинном свободном одеянии.

Немного постояв, прислушиваясь, он неспешно двинулся вслед за машиной в село. Еще раз оглядел себя со стороны, особым «боковым» зрением.

Нет, он так и не стал до конца человеком. По прежнему, не идет, а плывет, подобно привидению. Однако в отличие от привидений и духов тьмы, его призрачность так же иллюзорна. Она только внешняя маска недовоплощенности в человеческом мире. Под ней скрывается тихий и теплый свет, идущий из самых глубин его существа. А это ни одному привидению не снилось.

Он вошел в лесополосу, и ему сразу же стало легче. Исчезла тревожная тяжесть в душе, прояснились мысли, четче стало «боковое» зрение.

Он шел и разговаривал со стройными великанами-тополями. В отличие от него они почти не страдали, они привыкли к присутствию человека и его огнедышащих машин. Они практически всего этого не замечали, устремляясь к Солнцу и небу. Впрочем, и посажены они как никак человеческими руками. Пол человеческих века назад.