Вадим Булычев: Капитан Брамы

— Логично, — согласился я. — Впрочем, от иеговистов всего можно ожидать.

Отец Иван нервно махнул рукой:

— Пошли скорее ко мне. Чем меньше нас видят, тем лучше.

— Это из-за иеговистов шифруемся? — спросил я и оглянулся, словно ожидая увидеть под каждым кустом притаившегося иеговиста.

— Иеговисты ни при чем, — сказал отец Иван и тоже оглянулся. — Просто, батюшка на селе, весьма заметная фигура. Начнутся всякие лишние пересуды. А нам это не надо… Ну, пошли скорее. — Отец Иван нетерпеливо потянул меня за рукав.

Мы двинулись по «партизанской» тропе, что, петляя, бежала параллельно тропе «официальной», по которой я шел к сельсовету. Немного не доходя до условного сельского центра, на пересечении улиц, тропа резко ныряла в бок, пересекала остатки детской площадки с ржавыми остовами качелей и упиралась в длинный одноэтажный дом, барачного типа.

— Пришли, — сказал отец Иван оглядываясь, и отпирая ключом обшарпанную деревянную дверь. — Вот он, наш кратковременный дом, наше убежище. Привыкай, друг мой.

Отец Иван толкнул заскрипевшую дверь, и мы ввалились в тесный коридорчик. После залитой весенним солнцем улицы в коридоре было хоть глаз выколи. Пока разувались, я влетел одной ногой во что-то похожее на пустой таз. Таз загремел.

— Привыкай, — тут же откликнулся эхом отец Иван. — Удобств почти никаких, но и нора временная. Вдобавок не моя.

— А что и хозяин может появиться?

— Не переживай. Хозяин этой халупы местный батюшка, отец Михаил. Но его еще почти неделю не будет. Он в отъезде. Уехал, так сказать, на свою историческую родину … Ладно, разувайся и проходи на кухню. Чувствуй себя как дома…

Мы сидели на тесной, ярко освещенной заходящим солнцем кухне, пили крепкий и ароматный чай, и, надо сказать, я чувствовал себя уже почти как дома. Отец Иван вводил меня в курс дела:

— По телефону всего не скажешь. Так что сейчас я постараюсь тебе немного объяснить, что нам предстоит. А предстоит нам такая дыра, что я, когда узнал, так заявление за штат подал. И ты думаешь, епископ мое заявление принял? Что ты, как разорался! Я Вас, мол, не для того рукополагал, чтобы Вы от трудностей бежали.

— Я говорю — владыка, у меня ж семья. — А он — ничего, потерпите. Господь терпел и нам велел. К тому же я Вас не навсегда посылаю. Прибудете на место, оглядитесь. Разберетесь, куда это назначенный мной иеромонах [3] Иеромона́х (греч. Ἱερομόναχος) — в христианстве монах, имеющий сан священника. Иеромонахами становятся монахи через хиротонию или белые священники через монашеский постриг. (Материал из Википедии). Василий пропал. Людей расспросите. Приход, заодно, поднимете. А там… посмотрим.

— Вот так вот, брат. Едем в аномальную зону. С легкой руки епископа, будем православными детективами, сбежавшего краснокутовского попа будем искать. И православным МЧС, по совместительству. Приход из руин поднимать.

— Боюсь, Дима, надолго меня от семьи оторвали. Может владыка думает, что я вслед за Василием сгину, в аномальной зоне, — отец Иван горько вздохнул.

— Слушай, батюшка, а что там за аномалия? Подробней можно. А то я ничего по телефону не понял.

Отец Иван вяло махнул рукой:

— Да фигня, прости Господи, все это! Ты же знаешь, я практик. Пока лично не увижу, никогда не поверю.

— Ну а так, говорят, есть тут по дороге на Красный Кут холмик с вынутой серединой. Якобы природная аномалия. Стоит себе такой холмик без середины, стоит недалеко от дороги на Кут. Так что мы увидим его, когда туда пойдем. Вот.

— Середины у холма нет, поэтому все это похоже на огромный такой проход, естественные, природные ворота. По-украински — Брама.

— Прямо как индуистское божество, — не удержался я.

— Индуистское, или не индуистское, — усмехнулся отец Иван, — но, собственно, эта Брама и есть аномалия. А еще она является как бы негласной границей Кута…

— Погоди, — перебил я отца Ивана, — ты можешь мне, конкретно сказать, в чем аномальность этой Брамы?

— Ха, если б я знал это, Дима, — батюшка немного повеселел.

— Кстати, сами местные, здесь, в Черноморке, не очень-то верят в аномальность Брамы. Говорят, если б там действительно нечто было, то тут с города бы понаехало всяких уфологов, археологов и прочей братии. А так, никого особо эта Брама не беспокоит. Но разве что сфотографироваться на фоне необычного холмика… Вот и вся аномалия.

— Правда, мне еще в городе один умник рассказывал, что Брама пробуждающаяся аномалия. Мол, лик земли меняется. И меняется основательно. Климатические катаклизмы, это только видимая сторона процесса. Собственно речь идет о том — сохранимся ли мы, как цивилизация, или сгинем в огне апокалипсиса?