Вадим Булычев: Капитан Брамы

Я уже знал, что это и есть Другой Берег, Рай-у, как говорил Пестрый, Небесная Страна….

Через мгновение Горы сокрылись, Облако стало меньше и дальше. И только невыразимо прекрасный хор все продолжал петь мне о Рае. А со стороны Поющей Косы плавно скользила небольшая белая ладья.

— Дима, Дима, пробудись, солнце садится. — Капитан трясет меня за плечо.

Медленно открываю глаза… Лесопосадка. Самая обыкновенная лесопосадка.

Рядом со мной зевает отец Иван. Капитан возвышается над нами.

— А где ладья? — спрашиваю я. — Неужели, все?

— Да, мы вернулись, — говорит Капитан, — все хорошо.

Закрываю глаза.

Передо мною лучезарные Небесные Горы. И белая ладья. В ладье высокая, прекрасная женщина, вся в белом. Это Игуменья. Она улыбается мне и протягивает свою светло-коричневую руку. От руки пахнет кипарисом.

Вот я уже в ладье, сажусь рядом с Капитаном и отцом Иваном. Изумленно трогаю свою одежду — она сухая…

Помню все в мельчайших подробностях. Может, теперь сплю? Нет, и здесь все предельно реально.

Опять закрываю глаза и оказываюсь там, где только что был.

…Ладья пристает к берегу. На берегу нас ждет Серебряный, вместе с Кленом и Пестрым. Все в торжественных белых одеяниях. Только Пестрый с Кленом выглядят смертельно уставшими. Серебряный весело хлопает в ладоши:

— Друзья, вы дошли, это главное! Теперь наш союз состоится!

— Но не будем торопить события, — говорит Игуменья, — на все воля Кон-Аз-у… А пока, мы отвезем вас к вашему дому…

Дальше уже больше похоже на сон. И все равно явь.

Мы сели в ладью. И ладья поплыла на запад. Ладья плыла, почти не касаясь волн, как будто летела. И вот я заснул по-настоящему. А проснулся…

— Николай, где мы?

— Мы? В лесопосадке. Недалеко от Брамы.

— Возле перестроечных плакатов? — уточняет отец Иван.

— Да, возле них… Ну, что, идемте? Солнце почти село.

— Подожди… пусть сядет, — говорит отец Иван, — лучше по темноте в село войдем. Подожди, — роется в своем рюкзаке. Наконец, достает сверток с Антиминсом и Чашу. Лицо у батюшки сияет:

— Вот главное доказательство, что все, что было с нами, нам не приснилось.

— Однозначно, — подтверждает Капитан.

— И все же, какое странное расставание, — возражаю я. — Конечно, стражи существа прекрасные, но зачем было нас усыплять? Такое ощущение, что они сами хотели нам казаться сном. Тогда к чему все эти разговоры о каком-то союзе?

— Дима, все нормально, — улыбается Капитан.

— Да, все окончилось, слава Богу, — соглашается отец Иван. — Но все же интересно, как мы оказались здесь? Или ты тоже спал?

— Меньше вас всех. Поэтому помню больше… Мы поплыли по морю в западном направлении. Прошли границу Сумрачной Земли, но никакого сумрака не было. Я, помнится, спросил об этом у Серебряного. Он мне ответил, что и сумрака стало меньше, и мы идем сейчас от Истока верхней водой.

— Потом вошли в устье реки. Река та самая, возле которой молебен служили. По ней двинулись вверх. Дошли до холма с Серебряными Деревьями. Там нас стражи встречали. Была Легкая, был, кстати, Отшельник и было несколько новых, незнакомых мне. Все очень радовались. А дальше я сам заснул. А сюда нас видно отнесли.

— Отшельник, — задумчиво произносит отец Иван. — Пожалуй, его бы я хотел увидеть больше других. В нем какая-то загадка, причем именно с людьми связанная. Да.

— Вспоминайте его, — говорит Капитан, — вспоминайте его, когда будет гроза и веселый летний ливень. И кто знает, может он и придет.

— Кто знает, — отец Иван многозначительно вздыхает, — ну, что, солнце село. Идем потихоньку.

— Последний вопрос, — говорю я, — что случилось дальше с этими несчастными гномами? Я помню, они попадали, когда запели прекрасные голоса. Кстати, кто это пел?

— Пели Сирины и Алконосты. А с гномами все нормально. Они обрели свой Раха-а-халд… Идемте!

Мы вышли с лесопосадки на дорогу и двинулись в сторону села. Брама теперь была позади нас.

Вадим Булычев

Голова (укр.) — председатель, начальник

Жовто-блакитный (укр.) — желто-голубой, цвета государственного флага Украины.

Иеромона́х (греч. Ἱερομόναχος) — в христианстве монах, имеющий сан священника. Иеромонахами становятся монахи через хиротонию или белые священники через монашеский постриг. (Материал из Википедии).

Антими́нс (греч. άντι — вместо и лат. mensa — стол) — в Православии плат с зашитыми частицами мощей христианских святых и надписанием епископа.