Геннадий Борчанинов - Час испытания

Таинственный перстень с письмом, почти забытые, так и покоились на глубине походного мешка. Вчерашний гонец не был болен, это точно, он просто понадеялся отпугнуть бандитов. Но зачем? Они бы забрали перстень и деньги, не причинив ему никакого вреда. Милет мог бы заинтересоваться письмом с незнакомой гербовой печатью, конечно, но вряд ли он умел читать. Значит, гонец больше смерти боялся того, что некие тайные сведения попадут в руки врага. Тогда зачем он попросил доставить письмо? Чем больше Гарольд размышлял над этими событиями, тем больше ему это не нравилось. Казалось, что его втягивают в какую-то интригу, тайную игру, где он просто случайная пешка.

Раздался осторожный стук в дверь. Следопыт вытащил нож и нарочито громко кашлянул.

— Я воды принесла, господин! — голос из-за двери прозвучал немного приглушённо.

Нож вернулся на место.

— Заноси, — приказал Гарольд. — Вот тут поставь.

Следопыт пальцем потрогал водную гладь. Достаточно тёплая. Он осторожно ковырнул присохшую к куртке повязку. Плечо снова пронзила боль. Гарольд смочил рану водой и наконец-то смог отлепить ткань. Он стянул куртку вместе с рубахой и осмотрелся. Дырка уже немного затянулась и покрылась коростой. Следопыт потрогал рану, морщась от боли. Пригоршня воды полилась на плечо, и Гарольд аккуратно смыл кровь.

Нога выглядела гораздо хуже. Гарольд вытащил из пореза остатки ниток и тоже промыл его. Похоже, некоторое время придётся хромать. Следопыт вытер окровавленные руки и забинтовал обе раны свежей чистой тканью.

На улице давно уже стояла ночь, но напоследок следопыт решил выправить зазубрины на клинке, прежде чем лечь спать. Он достал увесистый брусок и начал с громким звуком править лезвие. Нехитрые действия расслабляли его, погружая в своеобразный транс. Выбрав нужный угол заточки, он мерно водил точильным бруском по острию. Наконец, через несколько часов, он был удовлетворен качеством выполненной работы. Гарольд закрыл дверь на деревянную задвижку, погасил фитиль, и, не раздеваясь, упал на кровать.

Сон никак не шел, и из головы у него не выходило это злополучное письмо. Оно словно просило: "Прочитай меня, скорее, от этого зависит твоя жизнь, быстрей!" Ломать сургуч не хотелось, нерадивых и излишне любопытных гонцов обычно вешали. Особенно граф. Не доставлять послание Гарольд тоже не мог, он пообещал умирающему, и мог лишиться драгоценной удачи, если не исполнит обещанное.

Он поднялся с жесткой кровати, снова зажег фитиль и вытащил конверт, покрытый бурыми пятнами запекшейся крови. Внимательный осмотр ничего нового не дал. Мятый конверт в бурых пятнах, на нем сургучовая печать с теми же инициалами "С.В.". Однако печать не совпадала с перстнем. Гарольд удивленно хмыкнул и достал нож. Держа его в крохотном пламени фитиля, он нагрел лезвие и аккуратно срезал сургуч, стараясь ничего не повредить. Через несколько минут следопыт открыл письмо. Он слукавил, когда сказал гонцу, что не умеет читать. Он умел читать по буквам, но это занимало очень много времени. Гарольд даже мог написать свое имя, чем мог похвастаться не каждый.

Следопыт отложил нож, склонился поближе к свету фитиля и принялся за чтение.

Ищейки покинули псарню. Следите за знаками, не забывайте об овцах наших, и пастырь будет доволен.

С.В.

Охотник нахмурился и вложил странное послание обратно в конверт. Теперь все стало еще загадочнее. Гарольд расплавил остатки сургуча и прикрепил печать на свое законное место. Внимательный глаз мог различить следы взлома, но в целом получилось неплохо.

Небо за окном уже начало светлеть, и следопыт решил поспать, надеясь, что утром его никто не потревожит. Завтра предстояло найти сокольничьего и отдать письмо.

К обеду в дверь постучали. Еще сонный Гарольд предусмотрительно встал сбоку от двери и открыл задвижку. Внутрь проскользнула Фрида, держа в руках поднос с остатками вчерашней свинины. Вид у нее был обеспокоенный. Охотник закрыл дверь и сел на кровать.

— Гарольд, — она поставила поднос на стол и повернулась к следопыту. — Тебя ищут по всему трактиру.

Он с нарочито удивленной гримасой кивнул и принялся завтракать.

— Те, вчерашние, — девушка присела возле брата. — Они ночью напились и ушли, а теперь вернулись и требуют, чтоб ты вышел, на улице ждут.

Гарольд снова безразлично кивнул, не прекращая жевать.

— Ты пойдешь к ним? Гарольд, ты же ранен! Давай я проведу тебя через кухню, никто ничего не узнает! — взмолилась она.