Геннадий Цыферов: В медвежий час

Геннадий Цыферов

В медвежий час

В медвежий час

Когда я был маленьким, я ходил в детский сад. Недавно я узнал: и звери тоже ходят.

Да, да. Мой знакомый ослик и его друзья, поросёнок и медвежонок, придумали, например, свой детский сад.

И у них всё, как в настоящем детском саду.

Даже расписание есть, когда они что делают.

Вот, например, утром. Утром они слонячут, а это значит - хорошо и много едят.

Потом свинячут. Ну, это и без слов ясно. Просто сидят в грязной луже.

Затем они утятют - моются.

И вновь слонячут - обедают.

А после обеда медвежачут - крепко спят.

Очень хорошее расписание, не правда ли? Когда я его прочёл, мне очень понравилось оно. До того понравилось, что решил я сам пожить в детском саду.

Целый год я жил там, слонячил, утятил, а иногда, если с кем-нибудь происходило что-то смешное, я записывал.

Вот почему я назвал эти сказки "В медвежачий час". Я писал их, когда все спали.

Как ослик купался

Пришёл длинноухий к речке, а вода холодная. Опустил он ножку и заворчал: бррр...

Выглянул из воды лягушонок и спросил:

- Чего вы тут кричите: бррр?!

Ослику стало стыдно, что он боится холодной воды.

- А я, я потому что бррр... Просто я ем брёвна. Понятно?

- Понятно, - сказал лягушонок. - Значит, вы есть тот самый страшный крокодил.

- Совершенно точно, - кивнул ослик.

- А, простите, пожалуйста, - опять спросил лягушонок, - а кроме брёвен, вы что-нибудь ещё можете есть? Я слышал, паровоз даже.

- Совершенно точно, - кивнул ослик.

- Ну, а почему тогда, - заквакал лягушонок, - вы такой худой?

- Просто, - ответил ослик, - опоздал сегодня съесть поезд. Я пришёл, а он ушёл в Африку греть животик.

- Понятно, - сказал лягушонок. - В Африке жарко. И если там долго греть живот, он растает, и вместо паровоза получится корыто.

- Ну и что, - сказал ослик. - Корыто ведь съесть ещё проще.

- Вот, вот, - запрыгал лягушонок, - я тоже так подумал. Почему и заговорил о паровозе. Дорогой крокодил, у меня есть корыто. В нём мама купает меня в чистом дождике. Мне это не нравится. Ведь я... люблю грязь. Так не поможете ли вы и не съедите ли это проклятое корыто на завтрак?

И тут ослик захохотал:

- Ну и хитрец! Я хотел его обмануть, а выходит, он обманул меня. Так слушай же, грязнуля. Я не крокодил, конечно. Но если ты не будешь мыться, явится настоящий крокодил и съест тебя. Больше всяких брёвен и корыт они любят грязных лягушек. Мойся скорей!

Где верёвочка?

Ослик любил говорить: "Всё на свете просто, просто". Это, наконец, надоело Мишке, и он сказал:

- Если всё просто, то объясни, например, почему звёзды висят в небе и не падают. Разве это просто?

- Конечно, - сказал ослик. - Они на ниточке.

- Ну, а Земля?

- Земля - она большая и толстая. Она на верёвочке.

- А интересно знать, - буркнул медведь, - где та верёвочка?

- Наверно, где-то есть. Просто посмотреть надо.

Они пошли и посмотрели. Вначале они увидели колышек. Потом верёвочку. А на верёвочке - маленького, маленького козлёнка.

- Вот, - захохотал медвежонок, - один козлик держит всю нашу Землю! Не правда ли, это очень смешно, ослик?

- Нет, - вздохнул ослик, - это совсем грустно. Ведь очень трудно такому маленькому держать такую большую Землю!

Не фантазируй

Ослик и его друзья всегда просыпали. И вот однажды ослик сказал:

- Надо что-то делать.

- Да, - сказал Мишка. - Петушка завести неплохо. Он будит.

- А что такое петушок? - спросил глупый ослик.

- Ну, как тебе объяснить, - зачмокал Мишка. - Во-первых, у него гребень.

- Гребень, - не дослушал ослик, - знаю, это то, чем гребут.

И он тут же побежал на луг, нашёл грабли и поставил их на затылок.

- Вот, по-моему, петушок.

- Э-э-э-э, - захохотал Мишка. - Не петушок, а телевизор.

- Телевизор? - удивился ослик. - А что это?

- Это очень сложная вещь, - сказал Мишка.

- Мишенька, - спросил ослик, - ну, а что ест эта сложная вещь?

- Лампочки, дорогой ослик, лампочки. Если у телевизора открыть живот там одни лампочки.

- Одни лампочки. Ну и что? - Ослик улыбнулся, взял сумку и пошёл в город.

- Тридцать лампочек. На обед, на завтрак и на ужин, - сказал он продавцу.

И все тридцать лампочек исчезли в животе ослика. Ослик потолстел, а к вечеру засветился.

Да, лампочки горели у него в животе, а все думали: "Ослик это или не ослик? Или маленький троллейбус?"

Ну, конечно, вы не забыли, что на затылке у ослика торчали грабли, а цепочка огней вилась вокруг живота. И если бы вы увидели ослика, то не узнали его. Вы бы ошиблись. Ошиблись. В тот вечер ошибались все.