— Йофервик? Славное место. Было, — заржал бородач. — Бывал там однажды.
Гарольд скрипнул зубами. Если это один из тех дезертиров, что сожгли деревню, то боги точно смеются над ним. Мужик и впрямь похож на человека, который без всякого стыда начнёт резать крестьян, если ему захочется.
— Есть здесь кто-нибудь ещё? — спросил он.
— Вон в том коридоре старик сидит, но он даже имени своего не помнит, — обнажив гнилые пеньки зубов, улыбнулся Ровио. — Я к нему дерьмо сливаю, он не против.
— Давно сидишь?
Узник почесал косматую голову. Вши и гниды повалились мелким чёрным дождиком.
— Ну, почитай, аккурат с конца весны. Ихнего воина зарубил, так меня не на кол, как дружков моих, а сюда. В жертву принесут, сказали.
— И чего не сбежишь? — поинтересовался Гарольд.
— Пробовал, когда жратву принесли первый раз. Потом неделю встать не мог, башку проломили, почки отбили, — снова ухмыльнулся мужик.
Гарольд хмыкнул в ответ и снова посмотрел наверх. Солнце ласково пригревало, пробиваясь через щели, но он понимал, что это ненадолго. Скоро оно уйдёт, и заключённые останутся одни, в темноте, сырости и холоде.
— Жертва -— это нехорошо, — протянул охотник, разглядывая своего сокамерника. Тот выглядел вполне надёжным и умелым. — Валить надо отсюда.
Ровио и сам окинул следопыта цепким недоверчивым взглядом.
— Как быстро ты сбежать-то захотел! А если ты с ними заодно? Неее, брат, это ты, вон, старику полоумному впаривай, — бросил узник в ответ.
— Заодно!? — фыркнул Гарольд. — Похоже, это у тебя крыша съехала. Шёл бы я от самых предгорий, только чтоб с тобой тут посидеть!
Мужик присвистнул.
— Далеко забрался, однако. Только зачем? Тут кроме медведей и этих, — Ровио ткнул пальцем вверх, — Ничего тут больше нет. Ёлки и волки.
— А сам-то зачем? Вроде бывалый, а вопросы такие нехорошие спрашиваешь.
Ровио снова почесал косматую бороду.
— Не кипятись, за дело спрашиваю. Вдруг ты из этих, из мятежников, айваров на грабёж позвать хочешь. Или купчишка простой. Хотя нет, на купца не похож. На проповедника тоже. Шпик?
— Ни то, ни другое, ни третье. Выслеживал тут кое-кого, — процедил Гарольд. — Ну так что, сваливать-то будем?
К вечеру сверху послышалось шуршание. Тяжёлый щит отодвинулся в сторону, на верёвке спустили ведро. По яме растёкся кислый запах капусты. Баланда представляла собой жёлто-бурую массу крайне неаппетитного вида. Впрочем, Ровио и неизвестный старик, заросший и грязный как леший, наворачивали ужин за обе щеки. Гарольд воздержался, ведро с баландой поднялось наверх. Щит вернули на место, опустилась кромешная тьма.
На следующее утро оба сидели у выхода, жадно хватая взглядом солнечные лучи. Старик поскуливал где-то в темноте.
— Нет, Гарольд, ты не прав, — сказал узник. — Вот смотри, у вас графья, герцоги всякие, да? Так а кто их править поставил? Император? А его кто поставил править, скажи?
— Боги, кто ещё-то, — рассеянно ответил следопыт. Он старался избегать политических споров, но настырный сокамерник покою не давал.
— Боги? — рассмеялся Ровио. — Что ж тогда несправедливо правят все твои графья? Тебе хоть один граф чего-нибудь хорошего сделал в жизни?
Гарольд вдруг вспомнил, как ему пришлось пытать человека из-за чужой прихоти. Ради чужого удовольствия.
— Хорошего? Если серебро и золото считаются хорошими, то да.
— Понятно всё с тобой, — Ровио махнул рукой, словно признавая собеседника совершенно безнадёжным. — Скоро жратву принесут, действуем?
— Рано.
Баланду принесли в полдень. Точно такую же, как и вечером.
— Ты бы пожрал, следующая только на закате будет, — громко чавкая и хлюпая, посоветовал Ровио.
Гарольд попробовал. На удивление, варево оказалось съедобным. Похоже на варёную капусту с чем-то ещё. Доесть он не успел, ложки потребовали сложить обратно в ведро. Логично, подкоп айварам точно бы не понравился. У следопыта была идея получше.
Ровио постоянно надоедал пустой болтовней про политику и военную тактику. Его можно было понять, полгода без общения оставляют свой след. Когда можно побеседовать только с крысами, блохами и безумным стариком — нормальный собеседник необходим как воздух. Поэтому Ровио из Гулермы говорил, не умолкая, а Гарольд просто слушал и иногда поддакивал.
— У нас вот раньше как было, в армии. Командира назначат, сынка какого-нибудь, он в бою в сторонке стоит, а мы в строю. А командует сержант, который с нами стоит и наравне со всеми бьётся. Мы так и подумали, на кой нам командир? — заржал узник.
Читать дальше