Геннадий Борчанинов - Час испытания

Кровь была повсюду. Капала с балдахина, бордовой лужицей растекалась по паркету, пропитывала мягкую перину. Обезглавленное тело, ещё тёплое, истекало и сочилось водой жизни. Парень стоял, пошатываясь. Его мутило, но такова судьба, и он с радостью исполнил её. В левой руке он держал голову Хуго.

Гвардеец проводил его на площадь через один из многочисленных потайных ходов. Эта часть плана казалась ему совершенно глупой и ненужной, но перечить наставнику он не осмеливался. Выйдя из ниши в стене, он пошёл в сторону эшафота, держа в руках отрубленную голову.

Толпа обомлела. Ужас, подобно туману, окутал собравшийся народ. И лишь истошный крик Пастыря вывел всех из ступора.

— Убийца! Держите убийцу! Повесить!

Гарольд стоял на берегу, рискуя свалиться в реку. Дождь так и не прекращался, и берег превратился в грязную кашу, тут и там прорезаемый множеством ручейков. Мост едва виднелся из-под воды, лишь косые перила торчали, словно две толстых змеи. Оставаться в деревне не хотелось, придётся превозмогать лишения и двигаться дальше.

В стороне от деревни, чуть выше по течению, стояла хибарка, старая и покосившаяся. Под навесом лежала перевёрнутая лодка-долблёнка, на воткнутых прямо в землю палках висел невод.

Следопыт постучал в дверь. С тихим скрипом она отворилась, и из избушки выглянул мужик. Лицо его, изрытое оспинами, при виде Гарольда скривилось как от зубной боли, но захлопнуть дверь перед носом рыбак не посмел.

— Чего хотел, бродяга? — мужик всем своим видом источал презрение и желание поскорей избавиться от непрошеного гостя.

— На тот берег уплыть, да поскорее, — миролюбиво ответил Гарольд, не обращая внимания на недовольную харю рыболова.

— Нешто с печки брякнулся? Али лодку где увидал у берега? Вода уйдёт, так сразу лёд встанет, жди. Завсегда после святого Вонифатия лёд встаёт, — рыбак жестами, словно дурачку, объяснял каждое своё слово.

— Да хоть после самого Уллейна, перевези только. Деньги тебе не лишние, я думаю.

Мужик задумчиво поскрёб по щетинистому подбородку.

— Пять грошиков за тебя, и три за поклажу, и лодку дотащить поможешь, — молвил рыбак, почуяв возможную прибыль. — Могу ещё карасей сушеных продать, полдюжины за грош, вот такие.

Крестьянин показал ладошкой примерный размер.

— Десяток бы взял, — охотник подсчитал расходы. Пока что хватало на всё. — Беги за карасями, да пойдём лодку твою вытаскивать.

Мужик скрылся в избе и через несколько минут вернулся с рыбой. Караси висели на одной верёвочке, как своеобразные бусы. Двенадцать штук.

— Деньги давай сперва, — проворчал крестьянин, похоже, уже наученный горьким опытом.

Гарольд ссыпал медяки в широкую мозолистую ладонь рыбака и бросил связку в мешок, к остальной провизии.

Лодка оказалась неожиданно лёгкой, и ветер без труда качал её на волнах. Мужик правил умело и ловко, как могут только те, кто родился рыболовом. Дождь барабанил по днищу, но вычерпывать не пришлось. Лишь один раз вода захлестнула борт, и окатила мужчин с головы до пят. Следопыт только чертыхнулся вполголоса. Рыбак угрюмо молчал и грёб к противоположному берегу.

Врезавшись в мягкий расплывшийся берег, лодка покачнулась, и Гарольд, порывавшийся встать, с мокрым шлепком сел обратно на скамью. Мужик заржал и велел ему убираться. Охотник с великим удовольствием ступил на землю. Впрочем, землёй назвать это было сложно, скорее, болотистая вязкая жижа. С трудом переставляя ноги, он шагал в сторону леса, к твердой почве. С каждым шагом липкая грязь засасывала едва ли не по щиколотку, и без твёрдого надёжного посоха пришлось бы совсем тяжко.

Сырая одежда прилипала к жилистому телу, забирая последние остатки тепла. Стоило бы развести костёр и немного обсохнуть, прежде чем идти дальше. Было бы глупо замёрзнуть и простудиться, едва отойдя от деревни.

У остатков раскисшей дороги высился столб, изукрашенный гербом с изображением лошади. Пограничный столб, за которым начинались земли бесхозные, дикие и необжитые. Земли, в которых приходилось рассчитывать только на верную сталь в руке. По обе стороны этой нейтральной полосы жили люди, но ни у кого не хватало сил заселить ей и объявить своей территорией. Когда-нибудь в будущем, когда соседним народам не станет хватать земли, непременно объявятся желающие.

В голову, словно непрошеные гости, лезли мысли, в основном, о последних событиях. С подобной магией он раньше не сталкивался. Да и вообще во всю эту чертовщину особо не верил. Но тьма, которая чёрным покрывалом обнимала и опутывала его, эти глаза, от которых никак не получалось оторвать взгляд, голос, звучащий прямо в голове... Похоже, старая ведьма хотела запудрить ему мозги и спасти свою никчёмную жизнь. Не исключено, что знахарка таким образом обманывала всю деревню, ведь за такие ритуалы её давным-давно сожгли бы или утопили в речке. А если в каждом поселении найдётся по такой колдунье? Подумать страшно. Надо было срочно найти способ противодействовать этим тварям. А если они украдут душу и после смерти Гарольд не сможет повидать родных? Нет, это в его планы не входило.