Борис Сапожников - Исповедь безумного рисколома

— Это ты, д`Эрбре? — бросил я бородачу. — Думаешь, отпустил бороду и никто тебя не узнает?

— Безземельный Моррой, — усмехнулся тот, обрывая отсчёт, — я думал, Ромео прикончил тебя.

— С каких это пор ты стал думать, Ренегат! — рявкнул на него Диего.

Мой расчёт оказался верным. Диего де Торрес и предатель Шарль д`Эрбре, сбежавший из ИРМ в Рыцари Креста, снискав всеобщую ненависть и презрение Рыцарей Мира, сцепились в словесной перепалке и у меня появилось время на заклинание.

— Как только услышите слово faire, — предупредил я сперва орков, — рвётесь к переулками и становитесь с врагами единым целым, чтобы те, что с арбалетами не стреляли в вас, боясь попасть в своих.

Пока читал заклинание, я заодно прислушивался к разговору де Торреса с д`Эрбре. Ибериец спрашивал, что делает в этом городе адрандец с Рыцарями Креста, да ещё и без каких-либо знаков различия. Тот с усмешкой отвечал, что, мол, нечего ему язык заговаривать и, вообще, время вышло и сейчас откроют огонь. Но я опередил его, закончив заклятье и во весь голос воскликнул:

— FAIRRRRRE!!! — как было написано в последнем прочитанном гримуаре, растягивая звук "р", чтобы усилить эффект.

Вот уж чего не ожидал, так это такого эффекта — все соседние крыши вспыхнули в один миг, пламя поглотило арбалетчиков, — лишь д`Эрбре успел вовремя спрыгнуть, будто почувствовал что-то. Совершенно лишённые воображения орки ринулись в атаку на замерших Рыцарей Креста, с диким воплем потрясая ятаганами. Я не отстал от них. Первого срубил саблей по черепу, крутанулся, подставив под вражий меч баклер, ударил следующего наотмашь, не особенно и прицеливаясь, — не до того было. И затянула меня обычная кутерьма схватки в толпе, когда только машешь мечом (в этот раз, саблей) и не думаешь ни о чём дальше следующего выпада, твоего или вражьего.

А площадь уже больше напоминала Долину мук. Кругом огонь, падают обломки деревянных стропил, прямо над головой лопается от жара черепица, куски которой свистят как шрапнели. Вокруг дрались люди и орки, не разбирая особенно, кто свой, кто — чужой. И посреди всего этого действа я рублюсь с Рыцарями Креста, стараясь не попасть под шальной клинок или не быть погребённым под валящимся домом. И тут вдруг чудом уцелевшие ставни одного из домов разлетелись горящей щепой и из недр его вывалился Горбаг с любимой секирой в руках.

Я едва успел отпрыгнуть от его широкого удара, лезвие просвистело всего в паре дюймов от моей груди.

— Ты что творишь, Горбаг?! — рявкнул я ему.

— Твой огонь угас, Огненноокий! — крикнул он в ответ. — Ты — фальшивка и предатель! Ты завёл нас в ловушку, предал, угробил!!!

Препираться более с орком не было ни сил ни особого желания. Он атаковал, я — оборонялся, морщась от боли всякий раз, когда лезвие его секиры врезалось мой баклер, отдаваясь болью во всей руке. А потом мне эта игра надоела. Да, у меня не было и крохи магии (всё на заклинание растратил), но навыки-то остались. И раз, вместо того, чтобы блокировать очередной удар, я отклонился корпусом назад — и достал его по черепу, раскроив на две части. А бой продолжался…

Закончился он как-то сам по себе, сойдя на нет, когда большая часть противников нашли свою смерть, — под клинками ли врагов или же — погребённые рухнувшими домами. И стоило спасть более-менее пламени и жару, как я увидел, что нас на площади осталось не так и много. Я, умирающий от ран Фаград, Диего, Шарль и… Ромео да Коста собственной персоной, — откуда только вылез? Последние двое вместе наседали на де Торреса, отбивавшего их выпады мечом и ловко подставляя под их клинки тяжёлый аванбрас. Драться им мешали многочисленные трупы, ковром устилавшие мостовую. Да и Фаград не желал помирать тихонько, он явно готовил последнее в своей жизни заклинание — губы его шевелились, пальцы сплетались в разнообразные хитрые фигуры, расплетаясь и снова складываясь.

Кроме меня на это обратил внимание Ромео, он направился к орку, бросив д`Эрбре, чтобы поскорее разбирался с Львом. Я же двинулся ему наперерез, сбрасывая левой руки баклер, — в предстоящей схватке он мне будет только мешать.

— Оставь зеленокожего в покое! — крикнул я ему. — У тебя есть более опасный противник! Помнишь ещё меня, Вешатель?!

Спасти Фаграда мне не удалось. Прежде чем подойти ко мне, он коротким ударом вонзил меч в грудь орка, врагов за спиной он оставлять не привык. Тяжело вздохнув, я атаковал Рыцаря Креста, делая длинный выпад ему в грудь. Ромео парировал его и мгновенно перешёл в контратаку. Тут мне пришлось проявить всё моё умение, вспомнить все навыки и приёмы — честные, не очень и совсем уж бесчестные — боя. Молниеносным выпадам Ромео я мог противопоставить только широкие рубящие удары, далеко выбрасывая руку вперёд, но и тут не следовало увлекаться, ибо каждый раз я рисковал нарваться на достойный ответ.