Роберт Хейс - Цена Веры

– Тогда как насчёт извинений, – сказал он, улыбаясь ей своей печально известной и тщательно отрепетированной улыбкой. Она её проигнорировала. – Я прошу прощения за всю эту историю, из-за которой ты утратила ко мне доверие.

Демоны медленно приближались, осторожно глядя на Генри и на её светящиеся кинжалы.

– Какую историю? – спросила она. – Ты о той херне, что ты работаешь на ёбаного Дрейка Моррасса?

Андерс поднял сломанную ножку стула – она не очень-то походила на оружие, но Андерс полагал, что разбить череп – всё равно, что разбить яйцо, только надо махать сильнее.

– Именно. Прошу прощения.

Генри фыркнула.

– Если хочешь прощения, прекращай, блядь, на него работать.

– Нельзя просто перестать работать на Дрейка Моррасса, моя дорогая. Обычно он отпускает людей только… с большой высоты.

– Трус.

– Я никогда и не заявлял об обратном.

– Готов?

– Нет.

– И так сойдёт. – Генри бросилась в атаку, Андерс за ней.

Они не шевелились. Ни Перн, ни мастер Кочин. Лица старого учителя он ещё не видел, но в этом и не было необходимости – он знал каждую его чёрточку, каждую морщинку, каждый шрам и каждое выражение. Мастер Кочин был старым, ещё когда Перн был ребёнком. Самый долгоживущий хаарин клана, ни разу не терял клиента, ни разу не подводил клан. Кочин – само воплощение хаарина, и он находился здесь, чтобы убить Перна.

Здесь нечего было говорить. Перн знал, что настанет день, когда хаарин из клана его настигнет. Он сильно надеялся, что это окажется кто-то другой, кто угодно, но мир работает по своим законам, и, сколько ни надейся, этого не изменишь. Они будут сражаться. Один умрёт. Скорее всего, умрёт Перн, хотя он и надеялся на иной исход.

Донеслись звуки битвы – лязг металла по металлу, крики, вопли, даже пара взрывов. Ни Перн, ни Кочин по-прежнему не двигались. Ночь была прекрасной, воздух чуть прохладный, и лампы, как могли, разгоняли темноту. Над головой мерцали звёзды, то пропадая, то появляясь, а они вдвоём так и стояли друг в десятке шагов друг напротив друга.

Действие посредством бездействия – часть обучения хаарина. Битвы нужно выигрывать одним ударом клинка, и в этой дисциплине неподвижность так же важна, как и движение. Перн прокручивал в голове сотню движений, а потом обдумал другую стойку и прокрутил ещё сотню. Возможно, Кочин занимался тем же самым – скорее всего так оно и было.

Перн не знал своего отца. Как и любой хаарин. Их забирали в детстве, старейшины давали им имена и воспитывали как следующее поколение всего клана хааринов. Он не знал отца, но в минуты слабости, в полётах фантазии, представлял себе, что был зачат Кочином. Сильные руки, твёрдая ровная стойка и небесно-голубая аура глубочайшего контроля. Любой хаарин гордился бы, будь он зачат Кочином, и Перн не был исключением.

Издалека донёсся очередной крик, на этот раз похожий на Генри, и на миг глаза Перна дёрнулись.

– Пришло время исполнить твой контракт, хонин, – голос мастера Кочина был густым, глубоким и с сильным акцентом от долгих лет жизни в Диких Землях.

Он отработал не меньше четырёх контрактов. Большинству хааринов в лучшем случае доводилось отработать два. Перн не исполнил даже первого – он едва начал его, а потом помог убить человека, которого поклялся защищать.

– Клан выдал контракт Кессику? – спросил Перн.

Мастер Кочин медленно поднял шишковатую руку и навершием меча приподнял на дюйм свою шляпу. Перн увидел глубокие зелёные глаза на старом морщинистом лице, сердито смотревшие на него из-под соломенного конуса.

– Кессик пришёл к нам. Он не просил контракта. Он сказал, что ты с Чёрным Шипом, и что Чёрный Шип придёт за ним.

– Тогда, если вы меня убьёте, – медленно сказал Перн, – прошу вас, сделайте то же и с Кессиком.

Молчание. Оно тянулось так долго, что Перн начал думать, что старый учитель хааринов не ответит.

– Это не моё дело. Я хаарин.

Перн стиснул зубы. Впервые в жизни он почувствовал, что бездействие претит ему. Его друзья сражались, может даже умирали. Чёрный Шип и Андерс. Генри. Его зубы заскрежетали друг об друга, и он медленным движением вытащил свой меч. Когда клинок полностью вышел из ножен, он взял рукоять двумя руками – направив острие вниз и вправо.

Мастер Кочин по-прежнему не вытаскивал свой меч.

– Если вы не убьёте Кессика, тогда мне придётся убить вас, – сказал Перн сквозь сжатые зубы. Грязно-красный цвет стал просачиваться в его ауру. Если бы Кочин мог её видеть, то почувствовал бы отвращение. Хаарину не нужны эмоции, особенно гнев.