Роберт Хейс - Цена Веры

Двое готовы. Генри считала в уме убитых. Когда всё это закончится, она подождёт, пока Андерс не начнёт хвастаться, сколько он убил, и затмит его, упомянув невзначай, сколько убила она. Разумеется, чтобы хорошенько унизить болвана, понадобиться больше, чем двое убитых. Но, судя по тому, сколько демонов хлынуло на площадь, ей ещё представится немало шансов.

На этот раз на неё набросились трое. Два мужчины и женщина средних лет. Женщина в голубой сорочке, а мужчины в модных костюмах. Они выглядели очень похоже, братья, возможно даже близнецы, и напали в унисон, а женщина старалась зайти сзади. Генри сделала обманный выпад в сторону мужчин, потом повернулась, подбежала к женщине и атаковала, легко отбив слабый удар суки и выпотрошив её, словно рыбак рыбу. Ещё больше красного окропило землю, превращая пыль в липкую грязь.

Два мужчины набросились, игнорируя павшую соратницу, словно женщина и с самого начала была для них всего лишь мёртвым мясом. Генри оглянулась на поле битвы. Множество демонов окружило арбитра – не Танкуила, второго, но тот вроде держался. Андерса нигде не было видно, скорее всего, он давно сбежал и прятался в шкафу. Шип был поблизости, он ворчал и хрипел, а вокруг валялось несколько трупов. Хотя, пока Генри смотрела, один из них встал и снова набросился на Чёрного Шипа. Сузку нигде было не видно, и это беспокоило её больше всего. Что-то в большом хонине успокаивало её, заставляло чувствовать себя сильнее, снижало её склонность к убийствам. Ей это нравилось. Он ей нравился. И больше всего ей нравилась она сама, когда хонин был поблизости.

Её нога ударилась в деревянное крыльцо, и Генри едва не свалилась. Она почти и не заметила, что отступает. Близнецы не тратили времени и воспользовались моментом её замешательства для атаки. Набросились с двух сторон, один атаковал сверху, другой снизу. Она шагнула к демону справа, блокировала удар обоими кинжалами и надавила изо всех своих сил. Демон навалился ещё сильнее, и прежде, чем Генри очухалась, ударил её по лицу. Она почувствовала, что нос сломан – хруст хряща и боль; столько боли, что она стала хватать воздух ртом, и это принесло ворох новых проблем. Генри сглотнула кровь, красную и красивую, которая текла из носа в раскрытый рот. Металлическая, липкая и алая, как самый прекрасный восход.

Она скорее почувствовала, чем увидела меч. Перед глазами всё плыло, стояли пятна таких цветов, названий которым она не знала, и даже они размывались от боли, но она знала: что-то приближается. Генри долгие годы была убийцей, и обострённые чувства предупредили её, что она вот-вот умрёт. Она рухнула на колено и почувствовала, как клинок коснулся головы, скорее всего срезав несколько волосков. Тогда она поднялась и отшатнулась назад, снова ударилась об деревянное крыльцо, ввалилась в здание, вскочила на ноги и встала перед зияющим дверным проёмом.

Из света факела снаружи влетела размытая фигура. Из-за крови и боли Генри не видела её отчётливо, и ей было наплевать. Она метнула свой кинжал в то, что скорее всего было головой, и услышала глухой удар. Размытая фигура плюхнулась на пол у стены, а следующая взревела от злости. Генри метнула второй кинжал. Фигура бросилась на неё. Сначала её сбило с ног, а потом целый мир врезался Генри в спину, вышибив из неё дух. Демон резанул её когтями, сделанными, казалось, из металла – один прорезал кровавые полосы на груди, а второй попал по голове. Судя по ощущениям, оторвало левое ухо, но у Генри не было возможности посмотреться в зеркало, чтобы узнать наверняка. Она быстро, как змея, потянулась вверх, схватила обеими руками голову демона, отыскала глазницы и изо всех своих сил надавила большими пальцами. Демон вырывался из рук, но Генри не отпускала, игнорируя жгучую боль, и давила, давила, давила.

Снова кулак ударил её в голову. Она его видела – последняя отчаянная попытка демона сбросить её. Это сработало. Генри упала назад и поползла прочь. Как можно дальше от ярившейся твари, к стене, откуда она стала наблюдать за ней. Тварь врезалась в стену, потом отшатнулась и врезалась в другую. Лицо превратилось в кровавое месиво, и даже в темноте здания Генри не сомневалась, что демон обеими руками сжимает голову, вопя и шатаясь. Наконец тварь вывалилась на улицу и помчалась прочь от здания, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь на ноги.

Генри подождала, не зная, как долго. Боль в руках, в груди, в животе и в голове постоянно пульсировала, и Генри не могла её игнорировать. Она осторожно подняла руку и коснулась левой стороны головы. Ухо качалось. Нехороший знак, качающееся ухо, особенно с учётом того, как оно болело.