Роберт Хейс - Цена Веры

– Конец у этого может быть только один, хонин. Если ты одержишь верх надо мной, то, пока дышит хотя бы один хаарин из нашего клана, за тобой будут охотиться.

Сузку нахмурился.

– Я вижу два возможных конца.

Мастер Кочин убрал меч от шляпы, позволив ей снова скрыть его лицо.

– Ты уничтожишь свой клан ради этого?

– Я видел людей, которых защищает наш клан. И сам я должен был защищать самого злобного из всех, кого я когда-либо знал…

– Не дело хаарина судить клиента.

Перн выпрямил спину и встал в полный рост.

– Я хонин. Я могу судить, кого угодно.

И снова сокрушающая тишина. Даже сейчас, спустя год после того, как он стал хонином, разочарование мастера Кочина ранило Перна до глубины души. Он сосредоточился, стараясь скрыть чувства, как учили хааринов. Плохо, что он не мог от них избавиться, не мог снова обрести то ощущение покоя, которое было у него, когда он знал, что всё делает правильно, служа своему клану.

По улице полетели пепел и горячая зола. Что-то где-то горело – скорее всего, здание, а возможно и весь город. Перн не собирался оглядываться, чтобы выяснить. Отвести взгляд от оппонента было бы равносильно смерти, и сам мастер Кочин собирался пригласить смерть.

Перн чуть склонил свой меч и отставил левую ногу на дюйм назад, всё ещё пытаясь решить, как лучше атаковать. Сам мастер Кочин однажды сказал: "Иногда лучший способ победить – это сделать не то, что противник не ожидает, но то, что он ожидает, только лучше, чем он ожидает". Редко можно услышать слова мудрее, но Перн по-прежнему плавал в море возможностей. Кочин был самым опасным противником из всех, с кем Перну доводилось встречаться, и теперь, когда Перн стал хонином, он, не колеблясь, нанесёт смертельный удар бывшему ученику.

Перн выставил вперёд правую ногу. Кочин атаковал.

Для человека его лет хаарин двигался как молния. За несколько мгновений он покрыл разделявшее их расстояние, а Перн всё ещё стоял в нерешительности. Он слышал, как меч Кочина вылетел из ножен, увидел наклон его левой ноги и начал действовать.

Перн шагнул влево, опустился на одно колено и ударил. Его меч в правой руке взмыл по смертоносной дуге вверх и вперёд. Он почувствовал, как меч Кочина кольнул его в грудь, боль пронзила, будто раскалённое копьё, и исчезла.

Перн встал на трясущихся ногах и сделал глубокий неровный вдох. Левой рукой он достал из кармана грязную белую тряпку. С преувеличенной тщательностью стёр кровь с клинка, убедившись, что на мече не осталось ни пятнышка. Сунул тряпку в карман и медленно убрал меч в ножны. Потом Перн вздохнул, призрачная улыбка появилась на его губах, и он рухнул рядом с телом своего старого учителя. Их кровь смешалась в пыли.

Уже так давно мир был тихим. Джейкоб не слышал музыки с того самого дня в Чаде; с тех пор, как очнулся без языка. Теперь всё было иначе. Играл целый ансамбль, и они издавали такой шум, что Джейкоб больше ничего не слышал. Нестройно играли барабаны, дудки, лютни, свистульки, скрипки, флейты и даже арфа. Иные посчитали бы мешанину нот и звуков всего лишь шумом, но Джейкоб за хаосом слышал порядок. Звуки тащили его, словно лист по течению, и он всей душой отдавался этому потоку. Он позволил ему увлечь себя, тянуть, толкать, кружить и двигать. И его партнёры – вокруг было так много партнёров, – ожесточённо знакомились с радостью и ужасом его танца.

Юная девушка, у которой, вероятно, ещё и кровь ни разу не шла, дотянулась до него, страстно желая слиться с ним в джиге. Джейкоб схватил её запястье, развернул, сломал ударом руку и бросил в весёлых зрителей. Её крики лишь добавили танцу ритма.

Следующая женщина была значительно старше. Её плоть говорила о недавно рождённом ребёнке, а бёдра – о том, что это был последний из многих. Она вступила в танец и принесла с собой холодную сталь. А ещё старик со шрамами от оспы и зубами, словно ножи. Джейкоб был не против нескольких партнёров. Музыка играла громко, ночь в разгаре, так что чем больше, тем веселее. Он увернулся от топора мужчины, нырнул под мечом женщины и, словно гром, ударил её кулаком в живот. Он насчитал четыре сломанных ребра. Когда она рухнула, Джейкоб вырвал сталь из её рук, вонзил мужчине в лицо и оттанцевал от струи крови. Встав за женщиной, он схватил её подбородок, вывернул назад и услышал и почувствовал, как хрустнула её шея.

Всё больше и больше партнёров выходило на сцену, и Джейкоб танцевал со всеми. Может, они и были демонами, которые сильнее и быстрее, чем выглядят, но он был лучше их всех. Их кости ломались, как веточки, а кровь была такой же красной, как и у всех. Его благословения пылали мощью, и с каждым новым партнёром Джейкоб чувствовал себя сильнее.