Джон Холлинс - Золото дураков

Большие люди с недобрыми лицами. Причем очень похожие на тех, кто унес почти все деньги, на которые Билл собирался прожить зиму.

— Чем могу помочь? — осведомился Билл со всей возможной любезностью.

Хотя он гораздо охотнее узнал бы, чем им можно напакостить.

— Проход освободи! — рявкнул первый. — Клятый ливень нас уже достал.

Он был выше остальных и отличался удивительно приплюснутым носом. Похоже, все детство первого прошло в попытках остановить лицом летящую сковороду. При разговоре в его носу со свистом циркулировал воздух.

— Конечно, — согласился Билл, отходя в сторону.

Билл не очень хотел видеть стражников Консорциума драконов под своей крышей. Но получить взбучку от них он хотел еще меньше.

Четверка, тяжко топая и сгибаясь под тяжестью мокрых доспехов, ввалилась внутрь.

— Благодарствую, — выговорил последний, чье лицо было чуть добрее, чем у остальных.

Первый закатил в отчаянии глаза.

Непрошеные гости обступили догорающий очаг и с нескрываемым презрением принялись рассматривать дом. От двери к очагу протянулись здоровенные грязные отпечатки подошв. Четвертый глянул на них и виновато пожал плечами.

На мгновение все застыли: солдаты — у огня, Билл — уцепившись за дверь, такую твердую, тяжелую, надежную. Он словно черпал силы из дерева, срезанного и обтесанного отцом еще до рождения Билла. Иначе трудно было бы глядеть на солдат у огня. В горле — один сплошной колючий ком, в голове — безумная каша.

Наконец Билл подошел к солдатам, очагу и своему супу. И принялся наливать варево в большую, скверно сделанную миску. Есть уже не хотелось, но хоть чем-то надо было занять себя. Солдаты свое дело все равно сделают, хочет того хозяин или нет.

Пока суп перекочевывал в миску, первый солдат копался в кожаном кошеле у пояса.

— Приятный дом, — заметил четвертый, которого молчание тяготило более остальных.

— Спасибо, — выговорил Билл, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Его построили мои родители.

— А я все своей благоверной говорю, мол, не худо бы себе такой заиметь, — продолжил четвертый, — но ей не нравится, как оно на ферме жить. Любит моя… ну… в самом центре событий. А на самом-то деле ей бы к алхимику поближе. Много у него берет всякого. Очень о здоровье заботится. Всегда мне что-нибудь в питание добавляет.

Он похлопал себя по животу, лязгая перчаткой о кольчугу, и его глаза затуманились.

— Но вот проку мне совсем никакого. Мой-то брат говорит, что эта подсевшая на наркотики гарпия наставляет мне рога, но брат всегда видит в жизни одни гадости.

Четвертый наконец заметил, что все уставились на него.

— Ох, пардон. Само собой, ничего из сказанного не имеет отношения к нашей, гм, официальной цели. Я просто хотел, ну, знаете…

Он умолк, придавленный начальственным взглядом.

Тогда первый снова уставился на кусок коричневатой пергаментной бумаги, извлеченный из кошеля. А после применил давящий начальственный взгляд к Биллу.

— Вы — Уиллет Альтиор Фэллоуз, сын Микеля Бетерра Фэллоуза, сына Теорна Пентаука Фэллоуза, владелец и фактический держатель прав обладания данным фермерским хозяйством?

Первый не был прирожденным оратором и запинался на каждом слове, однако твердо удерживал презрительную ухмылку.

— Так мне всегда говорила мама, — подтвердил Билл, кивая.

Четвертый хохотнул, но под взглядами коллег удушил свое веселье — будто бросил ребенка в колодец.

Лицо первого не дрогнуло ни на мгновение. Билл воочию представил, как огонек шутки гаснет перед стеной каменного безразличия. Первый производил впечатление человека, который сделал карьеру благодаря редкому свойству: полному отсутствию воображения. Такие люди выполняют приказы слепо и упрямо, и без малейших угрызений совести.

— Дракон Мантракс и, следовательно, Консорциум драконов как целое, — продолжил командир, по-прежнему запинаясь при чтении, — находят ваше уклонение от уплаты очередного годичного налога значительным оскорблением их благородства, чести и божественного статуса. Вследствие того вы…

— Постойте-ка, — выговорил Билл, ошеломленно глядя на первого, стиснув черпак так сильно, что побелели костяшки. — Находят что?!

Когда первый заговорил, Биллу показалось, что ледяной вихрь пронесся по всему нутру, а потом исчез, оставив после себя пустое чистое спокойствие. Будто все чувства унес мощный ужасный ураган, какие дочиста обдирают землю и швыряют коров, будто катапульты.