Алексей Кондратенко - Число начала

— Вы намекаете на то, что оказались умнее всех и воспользовались Ключом сразу же, как только он попал к вам в руки? — заинтригованно промолвил англичанин.

Она выдержала томительную паузу, наслаждаясь интеллектуальными мучениями англичанина. Сейчас ее выражение лица походило на выражение лица вампира рядом с ней, с каким он смотрел на меня, когда схватил меня за горло.

— Вы правильно меня поняли. Своего драгоценного камня вы не найдете, — подтвердила она и посмотрела на вампира, обнимавшего ее. — Я воспользовалась Ключом. Его у меня забрали. Это был не человек и не вампир, а нечто совершенно другое. Пришедшее за камнем из самого лона тьмы. Этот камень не принадлежит людям. Мы с вами не понимали, почему Вайнер захотел спрятать алмаз. Сам Вайнер вряд ли осознавал, что такое Начало, пока не огранил ваш алмаз. Некоторые двери лучше не открывать. Ключа действительно больше нет. Вернуть его — неосуществимо. Он там, куда он впускает. И ничто не может его вернуть.

— Хорошо, — коротко кивнул вампир, блеснув своими горящими глазами. Он бросил взгляд через плечо на своих слуг. — Джаред, Элиэн!

Два вооруженных вампира незамедлительно отреагировали на команду. Они быстро синхронно подняли оружие, и уже вот-вот раздались бы их выстрелы, как вдруг Катрина вырвалась из рук своего отца и приказным тоном воскликнула:

— Нет! Стойте! Джаред, здесь вокруг их снайперы! Они откроют по нам огонь, если с их главным что-то случится, — она повернулась к отцу. — Хитрый британский лис все продумал. Я слышала, как он давал приказы снайперам по рации, когда вез меня сюда.

— Мне ведомо все, что таит в себе ночной мрак, ангел, — изрек вампир и перевел взгляд полыхающих желтых глаз на англичанина, в руке которого только что появился пистолет, а трое его прислужников держали на мушке вампиров, целящихся в них. — Я уже давно слышу биение сердец в дебрях леса. Но уверяю, снайперы не спасут своего хозяина. Они и сами боятся и до чрезвычайности не сконцентрированы. Этот человек должен умереть в наказание за то, что сделал с тобой. И мне плевать на его снайперов.

— И, тем не менее, лорд-маршал, — иллюминат занервничал, — вы не можете из-за меня рисковать своими подданными.

Вампир усмехнулся. Он только хотел отдать приказ Джареду и Элиэну, но Катрина его прервала, незаметно взяв его за руку и просящее заглянув ему в глаза. Англичанину этого было не видно.

— Он прав, отец. Их смерти не стоят того, чтобы мы подвергали себя риску. Я чувствую, как на нас смотрят в свои прицелы их снайперы. Оставь сейчас этих людей. Иначе твоя праведная кара превратится для всех в элементарное побоище. Оставь их.

Вампир ответил не сразу. Ноздри его белого носа на белом залитом дождем лице свирепо раздувались.

— Их дерзкая разнузданность не должна остаться безнаказанной! — прорычал лорд-маршал.

— Подлинно, — охотно подтвердила Катрина. — Но не на сей раз. Я их прощаю.

— Прощаешь? — возмутился вампир.

Его желтые глаза вспыхнули еще ярче. Он посмотрел на Катрину с яростным непониманием.

— Им нет прощения! И мне не терпится низвергнуть их души в ад!

Англичанин иронично хмыкнул на этих словах вампира.

— Снайперы испустят последний вздох еще прежде, чем отомстят за смерть своего мастера, ибо мы быстрее мести! — продолжал вампир.

Катрина ничего не сказала. Она лишь продолжала упрашивающе смотреть в горящие глаза вампира.

— Не тревожься, Катрина. Весь их могущественный орден теряет влияние там, где на троне восседает наша власть. Посмотри на них, — вампир осторожно взял Катрину за дрожащие израненные плечи и, развернув ее к людям, зашептал на ухо. Я мог услышать, что он говорит, лишь усердно прислушавшись. — Посмотри на них. Эти люди. Смертные. Наш хлеб насущный. Точно такие же, как те, что томятся в темницах наших кланов в ожидании, когда с них перестанут мучительно сцеживать их кровь и они смогут покойно умереть от слабости. Бесправные рабы, играющие во власть и величие над судьбой. Они наша снедь. Как можно их простить?

Катрина вытерла рукой с лица капли дождя. Ветер трепал ее мокрые пряди волос. Ее глаза прямо смотрели на англичанина. Она думала о словах своего отца.

— Безусловно, все так. Все так, как ты говоришь. Они, дерзнувшие пытать твою дочь, бесправнее рабов и никчемнее обра́зных. Они заслужили тягчайшую кару. Но я прощаю их на этот раз. Отпусти этого джентльмена. Если ты убьешь его, другие попытаются убить нас, и не известно, чем все закончится. Поистине победивших или проигравших здесь сегодня нет. Оставь этому человеку жизнь и помяни мое слово, это будет для него худшим наказанием, ибо он глуп, но дерзок.