Геннадий Башунов - Не люди

Велион выругался и сделал единственное, что мог – перекувырнулся с настила. Он едва успел сгруппироваться в полёте, но всё же успел. Земля тяжело ударила ему в ладони и колени, раненый бок отдался резкой вспышкой боли, но могильщик быстро поднялся на ноги и, согнувшись, побежал туда, где ещё оставались тёмные места – вслед за стрелой на место его падения сразу же прилетел факел.

Обернувшись на миг, Велион увидел, как на фоне светлеющего неба высвечиваются две борющиеся на настиле фигуры.

По крайней мере, его здесь не бросили, и он не единственный смог перебраться через частокол.

– Первого, стреляй в первого! – прогремел уже знакомый властный голос.

В его сторону уже бежало двое мужчин, вооружённых мечами. Нужно отбиться от них и найти лучника, тогда остальным будет проще перебраться через стену.

Велион зашипел от боли, поправляя повязку, по его боку струилась кровь. От кровотечения он, конечно, не скончается, однако может ослабнуть. Но в этот момент могильщику было плевать на боль, да и вообще на всё остальное. На него нахлынул давно, казалось бы, забытый азарт драки.

Сегодняшним утром на хуторе будет жарко.

***

Хасл карабкался по верёвке на стену с очень большой скоростью. Так казалось ему. Пастух, дожидающийся своей очереди, ещё совсем мальчишка, наоборот, требовал, чтобы охотник поторапливался. Должно быть, сопляку просто неймётся подраться. Хасл же воспринимал предстоящую стычку как вынужденную необходимость. Ему ещё нужно как-то вытащить Миреку. И что они будут делать, когда?..

Наверное, он всё же очень долго взбирался по верёвке.

Раздался злой крик, и со стены свалились двое борющихся людей. Хасл бросил быстрый взгляд вниз. Пара факелов перелетела через стену, и их света хватило, чтобы охотник разглядел упавших. Кажется, это был Крамни и один из батраков. Когда они упали, оба были живы, но ненадолго – мальчишка-пастух и Дед напали на батрака с ножами, тот успел только пару раз дёрнуться.

– Могильщик, ты где? – орал пастух, с которым Велион спорил по дороге. – Могильщик!

А уже через секунду он с криком свалился на настил – в его бедре засела стрела.

Наконец, Хасл перебрался через стену. Раненый пастух орал, как резаный. С той стороны стены раздавались проклятья Крамни, во второй раз за последнюю пару минут взбирающегося по верёвке. Могильщика действительно нигде не было видно. Но пастух, перебравшийся через стену перед Хаслом, побежал куда-то к землянкам.

– Вот он! Его убей! Стреляй в Хасла, сын!

Охотник выругался. Он только сейчас вспомнил про лучника. Хасл спрыгнул со стены – искать лестницу не осталось времени. Он едва не угодил подбородком себе в коленку, зубы клацнули так, что звук, должно быть, разлетелся по всему двору. Подвёрнутая нога тоже ответила на падение вспышкой боли, но Хасл не обратил на это внимания. Он увидел Викле, в правой руке держащего саблю, а в левой – какую-то круглую доску, и в его горле заклокотала злоба.

Хасл сорвал с плеча лук и пустил одну за другой три стрелы, но хуторянин укрылся за своей доской, и все стрелы воткнулись в неё. Охотник яростно зарычал. Его взгляд вонзился в сердце хозяина хутора, так, будто его не прикрывала ни доска, ни толстая куртка. Одна из стрел начала проворачиваться, деревяшка не выдержала, и наконечник пробил её, глубоко войдя в предплечье Викле. Хуторянин заорал и принялся трясти рукой, пытаясь избавиться от доски, но не мог из-за стрелы, словно связавшей дерево и человеческую плоть.

– Убей грёбаного колдуна, сын! – истерично крикнул Викле.

Стрела, которая должна была угодить Хаслу в живот, отлетела в сторону, будто кто-то отбил её ударом.

– Хасл… Хасл… прости меня… Я не хочу умирать… только не убивай...

Под ногами валялся последний оставшийся в живых каменщик, Кралт. В его боку засела стрела, он подполз к охотнику на животе, сжимая в руках копьё. За ним, наверное, тянулся кровавый след, но в слабом свете факелов его невозможно было разглядеть. Жизнь утекала из каменщика вместе с кровью, а тот будто этого не понимал. Хасл забрал оружие из рук Кралта без сопротивления и, особо не понимая, что вообще делает, пригвоздил его к земле. Копьё прошило тело и землю на добрый фут глубины с такой лёгкостью, будто Хасл воткнул его в воду.

Викле наконец догадался сломать стрелу, пронзившую доску и его руку, и освободился. Несмотря на засевший в руке обломок, хозяин хутора и не думал бросать драку. Он зарычал, подбадривая себя, замахнулся саблей и бросился к охотнику.