Даниил Куликов - На Изнанке [СИ]

Стоило постучать в калитку на воротах, как незнакомый голос спросил:

— Кто идёт?

— Я, Константин. — ответил я. — Прохор ты что ли? Или Захар?

— Фома, — раздался колос и дверь открыл бородатый мужик в грубом сюртуке перепоясанный верёвкой. — О как, а это ты барин.

— Что? — не помню, чтобы знал этого мужика или местные звали меня барином.

— Немец уже выпустил свои заметки, — хмыкнул мужик. — О Константине, который отправился за своей невестой во тьму, рубил адских собак, чтобы найти её, и даже о том, как не побоялся выйти против Дикой Охоты. Очень большим спросом пользуется, особенно среди дам.

Мне захотелось хлопнуть себя ладонью по лицу. Вот ведь Петер, прям любовный роман сочинил вперемежку с мистикой и боевиком.

— Так и называется — Константин изгоняющий нечисть. — добил меня мужик.

После этой фразы я не знал смеяться мне или плакать. Этим заголовком Мейер сделал мне день. И даже сосватал меня для красного словца. Надо будет у него уточнить, как он объяснит ещё двух барышень.

— Фома, где найти этого редактора? — спросил я.

— Кого? — не понял мужик. — Немца что ли? Так просто — у него дом ближе к центру с номером семнадцать. И на калитке по-русски и по-немецки писано — Мгновенья Весны.

Мне захотелось второй раз хлопнуть себя по лбу. У этого Майера просто дар к предвидению. Для полного фейспалма он должен носить другую фамилию — мельник, написанную исключительно по-немецки. Задумываясь обо всём, я зашагал к указанному дому.

Дом у немца оказался и в самом деле аккуратный, как у уважаемого бюргера, с аккуратными мощёными дорожками и флюгером на крыше. Надеюсь он сейчас дома, на не где-то в оранжерее или поле, или на мельнице. Когда я отпер калитку натянулась тонкая нить и могу поспорить, что где-то у него в доме звякнул колокольчик. Очень предусмотрительно.

Подойдя к входной двери я аккуратно постучал в неё. За дверью раздался шорох, а затем шаги и знакомый голос спросил:

— Кто?

— Константин, — ответил я. — Гутен таг Петер.

— О я, — раздалось изнутри и дверь заскрипела. — Гутен таг Константин.

Дверь открылась и на пороге показался Петер, рядом оказался мушкет прислоненный к косяку. Он параноик или это местная черта?

— Благодарю за очки, — кивнул я. — Чудесная вещь. И, я вам кое-что принёс. И ещё, мне нужна будет ваша помощь

С этими словами я показал на тушу.

Немец перевёл взгляд с меня на труп гончей.

— Хмм… яволь… Тогда помогите её затащить.

Вдвоём мы втащили тушу внутрь.

— Много… — оценил её взглядом Петер. — Может испортиться. Придётся сдавать на хранение Мише. Хотя нет… У меня достаточно сухого льда, чтобы…

Осёкшись он посмотрел на меня так, словно сказал что-то чего не следует.

— Тсс… Константин. — сказал он вслух. — Забудьте то, что я сейчас сказал.

— Про что? — не понял я. — Про мэра?

— Про сухой лёд, — внимательно посмотрел на меня немец.

— А что в этом такого? — удивился я. — Вы что можете делать углекислоту с температурой минус восемьдесят градусов?

Петер облегчённо вздохнул и распрямился:

— Приятно видеть образофанного челофека. Фот именно из-за таких слоф как например сухой лёд меня и зовут — чернокнижник.

Вот она паранойя и его отношения с дремучими крестьянами.

— Поразительно, — кивнул я. — Не думал, что в таких условиях можно получить это вещество. У вас что есть какие-то условия для адиабатного сжатия? Или как там получают углекислоту?

— Несколько иной метод, — смутился немец, но выглядел он всё-таки польщённым. — У меня есть лаборатория, но увы, не могу показать. Беспорядок, герр Константин.

Я внимательно посмотрел на него.

— Хм… Да, тогда понимаю, — кивнул я. — Когда я посещал биофак у своей девушке то в лаборатории где они препарировали крыс и насекомых всегда был бардак.

В глазах немца появилась изумление и надежда учёного, который встретил единомышленника.

— Заспиртованные образцы, чучела, куча записей, мусор.

— Фы знаете что такое фскрытие? — с трепетом спросил.

— Конечно, — пожал плечами я. — Бросьте Мейер. Уже прошло столько лет. Сейчас в Новосибирске есть не только вскрытия, но даже и пересадка органов от человека к человеку.

— Идемте. — решительно позвал меня немец. — Фам можно это фидеть.

Вдвоём мы потощили тушу адской гончей по коридору.

— Кстати, Константин, о какой помощи вы гофорили?

— Мне нужно будет что-то, что укажет где искать нужных мне людей. — сказал я. — Или хотя бы скажет живы ли они или нет.