Борис Сапожников - Эрина

- Наверх! - поддержал я Быковского. - Напора в ходах сообщения не ослаблять! Четные роты, наверх! Нечетные, остаются в окопах! - И уже по внутренней связи полка. - Майор Штайнметц, остаетесь в окопах командовать полком.

- Это же форменное безумие, полковник, - зашипел на меня тот.

- В штабе меня сидеть никто не заставит, - усмехнулся я, и принялся карабкаться по лестнице вверх.

Меня ничуть не смутило, что лезущего передо мной гренадерского фельдфебеля срезало лучом. Он завалился ничком на самом верху. Я оттолкнул его и, пригибая голову, бросился вперед. Рядом со мной бежали другие. Бежали с куда большим воодушевлением, чем на первую линию вражеских окопов. Пулеметов у врага было гораздо меньше, пусть и лупили они длинными очередями, остановить нас уже не могли. Гранаты кидать стали слишком поздно, видимо, осталось их у альбионцев не слишком много. В ответ те из нас, у кого остались свои, принялись швырять в ответ. Бруствер, защищающий вражеские позиции, был невысок, сложно соорудить полноценный на окраинах города с каменными мостовыми. Наши гранаты легко перелетали через него и взрывались в окопах, где сгрудились альбионцы, нанося им чудовищный урон.

Однако их было там очень много. Альбионцы сидели на банкете, стреляя в нас из винтовок. Разноцветные лучи срезали нас, сверкали на броне бегущих гренадер и драгун. Не знаю уж, в какой раз я пожалел, что не ношу шлема. Фуражку я потерял еще в окопах. Плотный вражеский огонь остановил наш натиск. Пусть у альбионцев не было пулеметов, хватило и лучевых винтовок.

Прорыв начал тормозить. Цепи, рвавшиеся на врага, в едином порыве, ложились. Бойцы принимались стрелять с колена, а то и лежа. Гранаты у нас закончились, а вот у альбионцев их было, похоже, в избытке. Снова в нас полетели целые связки, убивающие бойцов десятками.

- Артиллерия! - связался я с нашими бомбардирами. - Где обещанная поддержка?! Цепи залегают!

- Вот и не поднимайте голов покуда, - ответил мне спокойный голос генерал-майора Павловского. - Сейчас мы немного пощекочем альбионцам нервы.

- Всем залечь! - тут же скомандовал я, первым падая ничком.

Кто-то кидал последние гранаты, другие вели огонь лежа, но я к ним не присоединился. Глупо было тратить заряды лучевого карабина без толку. Они мне еще пригодятся. Не в рукопашную же с альбионцами сходиться в городе.

Орудия открыли огонь практически следом за тем, как мы залегли. Как я выяснил после боя, генерал-майор Павловский распорядился подтащить пушки малых калибров, включая и драгунские на позиции, пускай это и было сопряжено с немалым риском, и они открыли огонь прямой наводкой. Фугасные снаряды врались во вражеских окопах, нанося урон во много раз больший, чем связки пусть даже и из десятка гранат.

- Ползком! - принялся командовать я. - Вперед!

И мы поползли через ничью землю, откидывая мертвецов, лежащих на пути. Когда мы были уже у самого вражеского бруствера, артиллерия прекратила обстрел. Без команды поднялись в полный рост - и ринулись на врага.

На банкете альбионских траншей почти не осталось бойцов. Они пытались оказать нам сопротивление, вот только ничего уже поделать не могли. Мы обрушились им на головы, сапогами сбивая с банкета в неглубокие окопы.

Я считал, что враг будет держаться за вторую линию до последнего, но просчитался. Альбионский командующий оказался умней, чем я думал. Без приказа солдаты начали покидать траншеи в полном порядке. Отступление явно было подготовлено заранее. Враг покидал ходы сообщения, буквально засыпая их оставшимися у него гранатами. Снарядные ящики были перемотаны шнурами зарядов взрывчатки, зарядные устройства для батарей личного оружия искрили, явно перегруженные, враг явно готовил позиции к уничтожению.

Ловкий ход. И он будет стоить нам многих жизней. Только одно могло спасти нас. Нельзя останавливать наступление. Пусть враг, скорее всего, приготовил нам засаду меньше, чем в километре от второй линии окопов, нам надо повиснуть на плечах отступающих альбионцев.

- Не останавливаться! - закричал я. - Не отставать от врага! Здесь - только смерть!

Быть может, последние слова так подействовали на бойцов, да и вид заминированных позиций противника дополнительно подогнал их, но в траншеях никто не задержался. Мы бежали следом за альбионцами, вяло отстреливающимися на ходу. И у нас, и у них будто крылья выросли. Гибнуть в пламени взрыва не хотелось никому.

А грянуло знатно!

Взрывчатку альбионцы не экономили. Земля в прямом смысле содрогнулась у нас под ногами. Многих даже повалило. Остальные же остановились, невольно оглядываясь на столб пламени, поднимающийся на том месте, где еще минуту назад были альбионские окопы, за которые было пролито столько крови.