Валерий Сабитов - Ард Айлийюн

— Вот как! — взглянув на Нура, сказала Хозяйка, — И вы успели с ним познакомиться! Я могла бы догадаться…

Она снова махнула цветастым легким рукавом и пламя в камине обрело прежний вид.

— Вы видели лицо моего врага… Нашего врага! Врага айлов. Врага Арда Ману.

Сандр спросил:

— Мир, который контролировал Вёльв — мир сегодняшней Империи?

— Верно, командир, — сказала она, — А этот Черный Дух-Демон действует в интересах Империи. Он начал свое дело еще до Азарфэйра. Но тогда он не был так могуч. Вёльв был сильнее… Но Азарфэйр сменил акценты.

Сандр поразился: как мало они знали и знают! Да, Хозяйка права, спешить нельзя. Прежде надо обзавестись представлением о ситуации в целом, получше узнать противника. И разобраться: а что они могут ему противопоставить? До того Нура нельзя отпускать в тот мир! Никак нельзя… И Свиток может находиться под вражеским контролем.

И Провал-Колодец… То ли через время, то ли через пространство…

— Всему определен свой предел, — продолжила прощальное напутствие Хозяйка, — Империя гибнет. Они там замусорили, исказили собственное бытие. Планета освобождается от грязи. Вёльв это предвидел. И пытался их вразумить. Напрасно…

— А мы здесь, в Арде Ману, тоже напакостили? И от нас наша планета решила освободиться? — спросил Джахар.

Новое знание пока не улеглось в нем, не стало частью целого. Вопрос Джахара, конечно же, обращен к Хозяйке Сказок. Но ответил Нур.

— Мы прошли через малую часть Арда Ману. И мало видели. Но везде, — во всех поселениях, — хаос. Нет единого правила жизни. Никто и не думает об Эонах. Выше птиц даже в мыслях не поднялись. Жидкое золото не для того было дано. И серебро. Статуя аваретов — печать на приговоре. Каждое племя, каждый народ, — я почти уверен! — имеют подобные печати.

«Интересное заявление. Оспорить невозможно. И с тем же основанием можно не согласиться. Правота? Может быть, она между «да» и «нет»? Откуда Нур берет такие мысли?»

Сандр спрашивал себя, а смотрел на Хозяйку. И видел Фрею… Вчерашний вечер с оладушками, — это прощание… Ни Сандру, ни Нуру, уже не бывать дома. Быть им бездомными неизвестное число времён. Пройдут эти времена, Фрея станет похожа на Хозяйку Сказок. Может, тогда они встретятся?.. За чаем с оладушками…

В сторону от целей… Ради одной-единственной беседы! И — неизвестно с кем, каким-то невообразимым существом. Всего лишь остатком существа!

Окружающий Вёльва лес оказался непроходим для лошадей. И, после сомнений-колебаний, Сандр решился. Разговор с Воронком получился долгим и трудным. Но Воронок понял и согласился. Да, он с лошадьми обойдет лес стороной. И они встретятся по ту сторону черного бурелома в месте, пригодном для отдыха. Самом удобном для айлов и лошадей. Воронок смог принять в себя карту Хозяйки, переданную мысленно Сандром.

Лес не признал айлов. И не склонился перед ними. Пустой лес: ни птиц, ни зверей, ни даже пчёлок. И ни тропинок или полянок.

Высоко шумят кроны, закрыв небо сплошной темной завесой. А внизу завалы упавших от старости стволов, горы сучьев и веток, вплетенные в пружинистый сплошной кустарниковый заслон, изобилующий шипами и колючками. Ветви живых деревьев, смыкаясь на уровне половины роста Сандра, создали второй заградительный слой. И всюду тянется вверх бледно-зеленоватая трава, жгуче-горячая на прикосновение.

Хруст и треск от продвижения отряда разносятся не больше чем на сотню шагов и возвращаются искаженным эхом. О сохранности одежды можно забыть, клочья ее отмечают цветными пятнами преодоленный путь.

— Ну, мы попали, командир! — пропыхтел Глафий.

Ему приходится тяжелее других, широкий торс не позволяет протиснуться без усилий в подобие коридора, проделываемого Сандром. Колонну первопроходцев замыкает Нур, следящий за Найденышем. А тот терпит трудности молча, не издав ни стона от множества царапин и ушибов. А ведь имеет легкую возможность затеряться в темной чащобе, несмотря на непрерывную опеку. И кто бы его стал искать? Тем не менее, Сандр обратился к Нуру с просьбой, похожей на приказ:

— Нур, не дай ему затеряться! Он будет с нами, пока не придет его час!

Час, — это ясность в смысле пребывания Найденыша в оперотряде. Ясность, глубоко законспирированная в блокированном сознании Найденыша.

Ни луны, ни светила, и потому нет смены ночей и дней. Нет времени…

Шум, треск, тяжелое дыхание, ворчание Глафия… Раны не успевают заживать, потеки крови всегда свежие.