Валерий Сабитов - Ард Айлийюн

Но всё, имеющее начало, имеет завершение. Стол освободили и найд в строгой серо-черной одежде принес на вытянутых руках и осторожно поставил на середину стола ящик из почерневшего дерева. А в нем, — то, что айлы называют Свитком. Но в ящике их оказалось несколько. Письмена, нанесенные на материал, похожий на знакомую бумагу. А сама бумага свернута рулоном-свитком на деревянную круглую основу, напоминающую жезл.

Несколько Свитков… Жезлы-цилиндры… Двое держат жезл, а еще двое раскручивают рулон бумаги. И тогда пятый получает возможность чтения.

— Так он устроен предками, — пояснил найд, принесший Свитки, — Можно использовать специальное устройство и справятся двое. Оно у нас есть. Текст вытягивается лентой. Как видите, знаки-буквы очень мелкие. Можете представить, сколько там информации…

Воцарилось благоговейное молчание. Молчание, нарушенное тихим спокойным голосом Нура, глядящего на один из Свитков:

«Когда ты сделаешь двоих одним, когда внешнее для тебя станет внутренним, а внутреннее — внешним, когда то, что сверху окажется внизу, тогда ты войдешь в Царство…

Я — свет, который сияет над всеми. Я — всё, и всё исходит из Меня и возвращается в Меня. Расколи кусок дерева, и Я буду там; подними камень, и в нем ты найдешь Меня»

И снова молчание. Но иное: будто Свиток ожил и заговорил. А что голосом Нура, — не в нем дело. Когда первые эмоции схлынули, предводитель найдов сказал:

— Да, теперь и мы убедились: ты — Избранный. Сказанное тобою — отсюда. Ты прочел, не развертывая… Но хорошо ли ты представляешь, куда направляешься?

Снова затишье. Каждый представил себе Империю как мог. И попытался совместить свой образ с личностью Нура. Часы для гостей остановились. Но только Часы.

Найды же этого не заметили. И один из них сказал:

— В Империи наступили тяжелые времена. Не стало ни восходов, ни закатов. Не стало зорь, ни утренних, ни вечерних. Ни Солнца, ни Луны… Сплошная пелена закрыла небеса. Ведь так, айл по имени Анкур?

Найды брали образы и их словесные обозначения напрямую из памяти выходца из Империи.

— То, что видим мы над Кафскими горами, — всего лишь знамение для населения Арда Ману.

Ридж отнесся к его словам с недоверием. И с иронией заметил:

— Зарево и грохот, — не результат работы по Прорыву?

Найд поправил Риджа мягко:

— Не совсем так. Земля горит под их ногами… А своими попытками прорыва они добавляют огня. Мы нашли в Хрониках… На том месте, где поднялись Кафские горы, стоял Храм. Один из первых на нашей планете. Мы думаем, он и сейчас стоит.

Новость вызвала небольшую дискуссию среди айлов. Мнения разделились. Одни утверждали: пока храм стоит, земляне к ним не пробьются. Другие: храм сам по себе ничего не значит. Без знающих и присутствующих в нем…

Сандр подвел итог сказанному найдами:

— И в ваших знаниях нет ясной системы. Прошу простить за прямоту. Нам предстоит узнать все, что возможно. И сложить единую четкую картину. Вы изучили Свитки? И поняли знание, содержащееся в них?

— Ты стремишься к невозможному, командир айлов, — отвечал ему предводитель найдов, — Да, мир познаваем. Но, — познать и понять его не дано никому.

Анкур попытался дать легкий ответ:

— Это потому, что живем мало? Не успеваем?

— О, не так просто. Ведь ты — человек Империи. А теперь — айл. Интересное, многообещающее начало судьбы… И ты, человек-айл, понял, откуда получает свои знания Нур. Но ведь и мы оттуда же! Да каждому дается своё! В зависимости от особенностей психики, уровня интеллекта…

Сандр решил увести разговор от разногласий в главном:

— Это так. Это верно. Но есть еще цепочка передачи. Должна быть. От учителей к ученикам. От учеников, ставших учителями, к новым ученикам. Ваше собрание книг… Там скрыто столько учителей! Мы не освоили то, что имеется, а готовы требовать новое? У Нура своё, особенное Предназначение. Но мы, оставшиеся и остающиеся тысячи и миллионы, — мы другие. Кому-то из нас придется зарыться в Свитки и тома, чтобы извлечь нужное нам здесь и сейчас. То, что тут же станет опытом и практикой. А с вопросом познаваемости мира будем разбираться после. Вы, найды, — Хранители. Кто, кроме вас, способен стать учителями Арда Ману?

Глафий кивком головы поддержал Сандра и добавил:

— Ведь это вы продаете бумагу и карандаши из своих подснежных складов?

Предводитель найдов слегка удивился:

— Продаем?! Да, наверное. Но, — на самом деле, — дарим. Почему? Что легко дается, мало ценится. Мы оцениваем бумагу по максимуму, и те же торговцы-авареты смотрят на нее как на драгоценность. И приобретают за объявленную цену. Чаще расплачиваются товаром. Мы не нуждаемся ни в чем со стороны. И передаем полученное от них другим племенам и народам. В чем наш расчет или выгода, бородатый айл? Каждый народ сохранил навыки письменности, какие-то знания, предания… Пробудится скрытая память. У многих уже явилась потребность записывать… Вы понимаете смысл нашей работы?