Владимир Батаев - Фэнтези и Фантастика. Сборник рассказов и миниатюр [СИ]

— Разве это важно? — вскинул бровь маг. — И повторяю — цена невысока. Жизнь ста незнакомцев в обмен на жизнь дорогого для тебя человека. А будь это возлюбленная, лучший друг или близкий родственник — какая разница?

— Я не считаю это оправданием… — начал судья.

— А разве я искал себе оправданий? — перебил маг. — Мне не в чем оправдываться. Разве только в том, что я просто человек. А людям свойственно защищать жизнь тех, кто им дорог. Солдаты в бою защищают жизни своих близких, убивая врагов. И никто не винит их за это. Кроме близких убитых ими вражеских солдат. Для кого-то из вас, — он обвёл взглядом притихший зал, — убитые мной сегодня люди были возлюбленными, друзьями и родственниками. На что вы готовы пойти, чтобы их воскресить? Как насчёт того, чтобы убить меня? Думаю, ни у кого не возникнет и капли сомнений. А как насчёт господина судьи или вон того парня? — маг указал на стоящего в первом ряду мужчину. — Уверен, многие из вас, кто не состоит с ними в родстве или дружбе сейчас тоже мысленно ответили согласием. Жизни трёх незнакомцев за жизнь одного дорогого для вас человека — не такая уж большая цена, не правда ли? А десять жизней? Пятьдесят? Людей из соседнего города, а может даже из далёкой страны. Которых вы никогда не видели, о которых ничего не знаете, которые не сделали вам ничего хорошего. За жизнь того, кто много лет был рядом, всегда понимал и поддерживал в трудную минуту. Уверен, у большинства из вас есть такой человек, ради которого вы готовы на многое. Даже отдать свою жизнь. Свою — но не чужую? Почему? Вы уверены? Действительно не согласны? А так ли дорог вам этот человек?

— Это неправильно, — прозвучал голос из толпы.

— Слова человека, который никого не любит, — вновь улыбнулся маг. — Что ж, мне вас жаль. Жизнь пуста, когда в ней нет человека, ради которого готов на всё. На всё! Сто человек? Я убил бы и тысячу, будь это необходимо. Вы не цените мою жизнь и намерены её отнять. Так почему я должен ценить ваши?

— Мы не сделали тебе ничего плохого! — вновь донеслось из толпы.

— Как и хорошего, — маг пожал плечами. — Но я убивал ради жизни. А вы собираетесь убить меня из мести. Ведь убивать врагов правильно. А те, кому наплевать на жизнь дорогого мне человека — для меня враги.

— Мы поняли вашу позицию, — сухо произнёс судья. — Вы готовы выслушать приговор?

Маг пожал плечами.

— Что ж, приговаривайте меня к смерти. Не думаю, что человек, ради которого я убил сотню ваших соотечественников, оценит мою жизнь ниже. Весь вопрос только в том, что случится раньше. Надоест вам казнить нас по очереди или в городе закончатся жители.

Маг поднялся с плахи. Покрутил головой, удостоверяясь, что она снова на месте. Огляделся. Площадь была усеяна сотней обугленных скелетов.

— Я же предупреждал, — пожал плечами он. — Но они так и не поняли такой простой вещи.

— Цена невысока, — прозвучал другой голос.

Двое смотрели друг на друга и улыбались.

Мы встретились в конце времён. В пустынном мире, единственной реальности среди непространства и безвременья. Твердь земная, порождённая силой привычки к физическому воплощению.

Это не первая наша встреча, но определённо последняя. По достижению абсолюта даже мы перестанем существовать в какой бы то ни было форме.

Я избрал облик демонического монстра, со всеми соответствующими атрибутами. Она воплотилась молодой девушкой, одетой по моде начала двадцать первого века. Чудовище и красавица. Неуместное в данном случае противопоставление двух близких сущностей. Обоюдное притворство теми, кем не являемся. Финальная сцена пьесы бытия, играемая в память сгинувших зрителей.

— Ave, — изрекла она. Помолчала, выбирая обращение. — Хаос.

— Приветствую, — отозвался я. Выдержал паузу. — Смерть.

Мы улыбнулись друг другу. Прозванья определены. Что ж, выбор не хуже других. Да и кому ещё вести беседу пред ликом наступающего небытия.

— Как жизнь? — хитро прищурившись, поинтересовалась она.

— Кончается, — подыграл я.

— Тогда, я за тобой.

— Дамы вперёд, — хмыкнул я. — А Первородный и Первозданный уйдёт последним.

— Раздвоение личности? — не упустила возможности съязвить она.

— Множественное расщепление, — поправил я. — Ещё и Предначальный и… ну, сама знаешь, кем нарекла.

— А уж если поднять все инкарнации…

— А поднимай, — подначил я.

В её руке возник посох с черепом на оголовке. Как театрально. Ладно, последнему зрителю не к лицу быть придирчивым критиком. Ещё самому выступать. Хоть не коса, и то хорошо.