Владимир Батаев - Фэнтези и Фантастика. Сборник рассказов и миниатюр [СИ]

Он с готовностью вскочил, взял меня под руку. Небось, считает себя прожжённым соблазнителем, думает, окрутил молодую наивную девушку из деревни. Пусть порадуется напоследок.

Как только мы вошли в комнату, он обнял меня и привлёк к себе. Поцеловал и начал расстёгивать на мне платье. Я не противилась, наоборот прижалась к нему теснее и засунула руку ему в штаны. Он удивился, явно не ожидал такого энтузиазма с моей стороны. Ничего, это только начало.

Когда мы оба разделись, я толкнула его спиной на постель и уселась сверху. Рукой направила его в себя и стала ритмично двигаться. Негромко застонала, изображая наслаждение. Провела ногтями по его груди, оставляя неглубокие царапины. Взяла его за руки и положила ладони на свою грудь.

Он покорно подчинялся всем моим действиям, не пытаясь перехватить инициативу. Он-то считал себя искушённым в искусстве плотской любви. Да нынешний уровень развратности и порочности во времена Империи сошёл бы за целомудрие! Ночь только начинается, я ещё многое успею ему показать, чего он и представить не мог. Вот только испытать подобное с другими женщинами ему уже не удастся.

Проснувшись утром, он удивится боли в спине и ломоте в костях. А взглянув на себя, ещё больше поразится сморщенной старческой коже и враз поседевшим волосам. И проклянёт эту ночь, когда испытал наивысшее удовольствие, за которое расплатился собственной молодостью, годами своей непрожитой жизни.

А для меня он последний в этом городе, утром я отправлюсь куда-нибудь ещё. И может быть, вновь загляну сюда ещё через сотню лет, чтобы услышать, какие изменения претерпела легенда обо мне. Будут ли меня всё ещё считать демонессой или придумают что-то другое, столь же далёкое от истины? А я ведь просто человек. Обычная женщина эпохи забытой Империи. Ставшая легендой во многих городах эпохи нынешней.

Над палантиром я склонясь, почти прижавшись к нему носом, гляжу в глубины.

О, виденье! Меня объяло возбужденье. Прелестна дева, тонок стан, почти прозрачно одеянье… Она — само очарованье. То воплощение мечты. Мой идеал.

Один лишь шаг иль сто парсеков нас разделяют. Мир иной открыл кристалл передо мной.

Вновь и вновь, за ночью ночь, взглянув лишь раз, не удержать отныне желанья видеть её одну. Лишь видеть, обладать не в силах.

Как жаль, как жаль. Кристалл холодный. Но образ в глубине его горяч!

О, этот абрис голых плеч. Тьма локонов струится шёлком. Хочу её…

Что в этом толку?

Она зовёт меня и манит, переступить черту, за грань. Невинна и распутна, дрянь!

Поманит пальцем. Отвернётся. Качнёт бедром. Поманит вновь. И этот взгляд!

В её зрачках все звёзды Неба. А губы созданы для…

Хочу ли я? О да, своим нутром, всем пламенем в моих чреслах!

Могу ли я? Да! Мне по силам сие содеять, не будь я ученик великого Магистра, а я ль не он?!

Магнолия? О пламя семи Преисподен, причём тут магнолия?!

Когда-нибудь я не сдержусь, не утерплю и сотворю запретное!

Лишь для того, чтоб рядом с нею быть, в своих руках сжимать и обладать, как прежде никому не дозволялось! О Люцифер, не к утру будь помянут, скажи, как можно… Нет, нельзя… нельзя…

Она отходит. Милое виденье. Фигурка — просто загляденье! Мечта! О, Тьма, ведь я давал обет! Запретный плод, ты сладок чрезвычайно! И я хочу её отчаянно!

Прекрасна в профиль и анфас. И пальцем манит сей же час. К ней устремиться я готов и разорвать барьер миров!

Нельзя, нельзя! Суров запрет! Пред Бездной я давал обет! Магистр проклянёт меня!..

Пошёл он, грязный старикан. Свалил на полки здесь свой хлам. А я, как юный аколит, прибрать здесь должен. Без обид?! Будь проклят час, будь проклят миг… Ну, попадётся мне старик!

А впрочем… Хлам сгодится впрок. И будет старику урок.

Нарвала рог, перо дракона — на них охота вне закона. Чернила Кракена… Ах да, его бы покормить с утра мне не забыть.

Так, что ещё?

Начертан кровью октагон — видать, не выжил тот дракон. Чернила, кровь, перо и рог — я крепко затвердил урок. Зубрил ночами гримуар, Магистра бы хватил удар. Призыв свершится в эту ночь. А совесть, долг — подите прочь!

Топлёный жир и парафин, на семь свечей… Проблемы с ним. Углов-то восемь — свечек семь. А впрочем, если парафин здесь соскоблить, и там чуть-чуть… Авось сгодится как-нибудь.

Вот и готов мой ритуал. Да где ж проклятый гримуар? Забыл слова — от нервов всё. Не позабыл ли что ещё?

А с полки принца голова мне глазки строит. Три утра. Суббота нынче на дворе. Ночь в одиноком октябре. И полнолунье будет завтра…