Анни Кос - Темный путь

Воительница была облачена в кольчугу и шлем, в руке ее был меч, за спиной лук и стрелы. Голову Собирательницы венчала корона из цветов и колосьев, а у ног ее стояла корзина с плодами. Разрушительница застыла, низко склонив голову над сложенными ладонями, в которых полыхало пламя, платье женщины плавно превращалось в пенные морские валы, закрывающие колени и ступни, а пряди волос напоминали плети или извивающихся змей.

Смерть представала в виде женщины, отмеченной годами, но еще не старой, одетой в плащ с капюшоном, который, впрочем, не скрывал поднятого к звездам лица. Она шла вперед, не глядя на дорогу перед собой, слегка опираясь на дорожный посох. Разрушительница и Смерть были вырезаны из почти черного камня с тонкими серебристыми прожилками, что придавало им внушительности. Однако ни угрозы, ни злобы, ни ужаса фигуры не внушали. Словно живые, но замороженные неведомым холодом, они были такими разными и в то же время необъяснимо похожими друг на друга. Семь лиц одного божества, семь воплощений, семь путей.

Йорунн замерла перед перед изваяниями, глубоко погрузившись в свои мысли, а потому не сразу услышала слова настоятельницы.

— У нашей богини много форм, но она едина в каждой из них. Ты можешь выбрать любой образ, любую оболочку, но при этом все равно останешься собой. В душе каждого человека живет и жизнь, и смерть, и добро, и зло. И любую минуту своего пути мы выбираем, какими будем сейчас. Мы вольны в этом выборе, но и за его последствия отвечать только нам. Никогда не принимай решения в минуты отчаяния, дай своему сердцу успокоиться, а разуму — остыть. Иначе очень легко уронить искру, что раздует смертельное пламя.

Она помолчала.

— Не знаю, что вышло меж тобой и лордом Хальвардом, но думаю, не стоит скрываться в этих стенах. Хотя, если ты нуждаешься в уединении, можешь остаться.

Йорунн коснулась кулона на груди и лишь грустно покачала головой.

— Думаю, правитель все равно знает, где я.

— Ты его гостья? Не думаю, что он хотел причинить тебе зло. Хальвард непростой человек, мало таких, как он. Однако сердце его справедливо, а поступки редко бывают неоправданными, хотя их причина часто не видна с первого взгляда.

— Отчасти по его вине я потеряла свой дом и все, что было мне дорого. А теперь он предлагает мне помощь, которую я не хочу принимать. Одна половина моей души требует мести, другая же — стремиться выжить любой ценой. Если я выберу жизнь, то должна буду простить все зло, причиненное мне, и довериться человеку, который был моим врагом.

— Иногда прощение — тяжелейшая работа из всех, что нам под силу выполнить. Но ненависть подобна грузу камней, который мы несем на спине всю свою жизнь. Из ненависти никогда не прорастает ничего хорошего. Прощение и доверие, наоборот, способны сотворить чудо и воскресить из пепла.

— Но как заставить себя идти вперед, забыв о прошлом?

— Заставить — никак, — согласно кивнула настоятельница. — Но не забывай, что всякая вещь имеет не менее двух ликов. Можем ли мы быть абсолютно уверены, что все наши убеждения истинны? Иногда тот, кто стоит в стороне, видит картину мира более полной, нежели мы.

— Вы думаете, что у жестокости может быть оправдание?

— Я думаю, что может быть причина. Или неизбежность, которую нам остается только принять.

— Там, где я родилась, жизнь была проще, — вздохнула Йорунн. — А теперь все стало таким запутанным… Не хочу предавать свои принципы, но слишком много сомнений в моих мыслях сейчас.

— Сомнения — это хорошо, — одобрила настоятельница. — Преврати их в вопросы и внимательно выслушай ответы. Не спеши судить себя или кого-либо еще. У поступков должны быть мотивы, да и негоже человеку бежать от правды, скрываясь в иллюзиях собственных идей.

— Ответы изменят меня. Боюсь, эти изменения приведут к еще большим потерям.

Йорунн надолго замолчала, рассматривая огонь в руках Разрушительницы.

— Позвольте мне приходить сюда иногда, — внезапно попросила она. — Я могу помогать вам в саду или выполнять любую другую работу.

— Приходи в любое время, — не стала отказывать настоятельница. — При святилище всегда есть чем заняться, ты можешь помогать сестрам обители, если умеешь ухаживать за больными. И сможешь уединяться здесь всякий раз, как захочешь подумать в тишине. Может статься, Семиликая даст тебе совет или успокоит твою душу.

— Приду, — согласилась Йорунн. — Я не великий целитель, но меня учили обрабатывать раны, думаю, что смогу быть полезной. Спасибо вам.