Somber - Второй шанс

Это и был Проект Вечность. Игры с некромантией.

— Взгляни-ка на это, Блекджек… — позвала Рампейдж, указывая на схему, где был изображён пони с чёрным шаром и закручивающейся над ним тенью. Под пони был написан вопрос: «Если душа бесконечна, можно ли бесконечно делить душу?» .

Делить душу? Как только я вгляделась в схему, всё снова заволокло белым.

— Госпожа Рарити. Я… вы в этом уверены? — спросил Снипс, стоя в центре мастерской в нелепом чёрном плаще и мантии. — В чёрной книге ничего не сказано о разделении души на две. Разорвать или уничтожить… ладно. Проклясть пони, чтобы разрушить его душу и развеять её, да. Но аккуратно рассечь её надвое? Я не думаю, что книга указывает на какой-то смысл просто в двух кусках.

— Вот почему это только эксперимент, дорогуша. И, надеюсь, один из последних. Если это не сработает… ну… я сделала всё, что могла… — Снипс сконфужено взглянул на неё, но затем опустил взгляд от эффектной кобылы, одетой в тёмно-фиолетовое, почти чёрное платье.

Она прошла по мастерской в ритуальную комнату. Мой наблюдатель проследовал из одной комнаты в другую, вслед за ней. Я заметила, что большинство ранее виденных мной заметок были убраны. Другой единорог, высокий и долговязый, облаченный в черную мантию, кивнул Рарити. В середине комнаты стояла серая пони, которую я видела и раньше. Опасливо выглядящая Октавия стояла в центре помещения, обняв контрабас и смычок, как будто бы они были спасительным щитом.

— М-М-Министерская Кобыла, — она запнулась.

— Пожалуйста, зови меня Рарити, — мягко улыбнулась белая единорожка, — Я понимаю, для тебя наступили трудные времена, и я хотела бы, помочь тебе. Но сначала, Октавия, мне нужно чтобы ты помогла мне. Видишь ли, я должна попробовать сотворить заклинание, которое ещё никто никогда не делал. — Она положила копыто на плечи Октавии и обняла её. — Но я хочу, чтобы ты помогала мне по своей воле. Если ты не хочешь, то вольна уйти. Вместе с теми битами, что я тебе предложила.

Серая пони нахмурилась, и посмотрела на белую кобылку.

— Что… что я должна сделать?

— Мы собираемся взять кусочек твоей души, отсечь его и поместить в твой музыкальный инструмент. Если это сработает, твой инструмент сохранится… ну… навсегда. Частичка тебя будет сохранять его вечно.

— Мой инструмент? — Октавия посмотрела сначала на него, затем на Рарити. — Будет ли это больно? — Слушая её, я поняла, что Октавия говорит с легким акцентом, странным, сложно звучащим. Вроде как, похожим на акцент Крампета но меньше выраженным.

Рарити сочувственно покачала головой.

— Возможно. Но это то, что мы должны проверить. Мне нужно убедиться, что заклинание сработает…

— Является ли это военной разработкой, мэм? — спросила Октавия немного нахмурившись. — Собираетесь ли вы использовать это заклинание для производства оружия?

Рарити посмотрела на неё, потом улыбнулась и покачала головой.

— Нет… Нет, это для меня и моих друзей. Я никогда не буду использовать то, что мы узнаем здесь для военных нужд. В самом деле, когда это закончится, я надеюсь запечатать все эти знания навсегда — она посмотрела в глаза Октавии. — Я клянусь, своей жизнью и душой, что я никогда не буду использовать это для войны.

Глаза Октавии опустились к её инструменту, вопросительно глядя на деревянную основу контрабаса, затем она закрыла глаза, всё так же продолжая молчать. Мгновение спустя, её взгляд вновь сосредоточился на Рарити.

— Очень хорошо, мэм. Я согласна.

— Спасибо, — ответила Рарити, и отступила за пределы круга.

Снипс стоял на одной стороне круга. Долговязый пони, предположительно Снейлс, на другой стороне. Снипс поднял черную зебринскую книгу и начал читать нараспев слова, которые не звучали так как будто способны выйти из уст пони. Еще более тревожным, было то, что эти слова были слишком похожи на те напевы, что я слышала в лагере Харбингер за пределами Фленка, хотя, Снипс и делал это более монотонно. Слишком похоже на слабый крик…

Октавия начала отрываться от земли вместе со своим инструментом. Она плотно закрыла глаза, все ее конечности дрожали, когда она отчаянно вцепились в контрабас. Тем не менее, не было видно никакого свечения единорожьей магии. Она поднималась вверх, как будто подъятая самими тенями. Мерцающий вихрь магии, казалось, поднимался из центра круга и обвивался вокруг неё, словно оборачивая её в темный кокон. Тогда я услышала крик. Он звучал так, будто это кричала сама Октавия, но я была в Хуфингтоне слишком долго, чтобы не заметить, что этот крик звучал также и из теней.