Стивен Эриксон - Пыль грез. Том 2 [litres]

А в чем заключается этот смысл? В безумной вере. Которая заставляет поверить и нас. С тобой. В тебя. И в то безумие, которое ты так упорно распространяешь.

Твой вкус горек, человек. Как и вкус твоего мира.

Выругавшись, Ураган направил своего ящера наверх к Геслеру.

– Что-то дурно попахивает. Прячется в задних мыслях, на дне глубоких омутов…

– О чем ты, Худов дух? – спросил Геслер. – Говори по делу. Убийца сейчас подлетает к противнику. Я вижу их лагерь. Там горят костры и большой огонь… много дыма. Боги, у меня сейчас башка лопнет…

– Ты не перебивай, – сказал Ураган. – Я про дурной запах. Они что-то знают. Гунт Мах что-то знает и скрывает от нас. Я заметил…

Геслер вскинул руку. Ураган увидел, как потрепанное лицо друга онемело, а глаза наполнились ужасом.

– Беру помилуй… Ураган, я вижу разгром… Груду доспехов и оружия… Ураган…

– Эти на’руки, что…

– Охотники за костями… они их нашли и… Боги, там куча костей! Эти выродки их сожрали!

Геслер пошатнулся, и Ураган поспешил его поддержать.

– Гес! Расскажи по-человечески, что ты там видишь!

– Нижние боги, а я что, по-твоему, делаю?!

Но все слова разом куда-то пропали. Геслер мог только смотреть вниз глазами убийцы, который парил над полем боя, мощно укрепленным лагерем, кратером, в котором целиком поместился бы дворец, и огромной кучей головешек, тлеющих среди обугленных пней… нет, не головешек. Конечностей. Это догорали остатки на’руков. Что их убило? Магия? Верилось с трудом. Может ли один Путь испепелить тысячи? А такой кратер может оставить разве что сотня «руганей»… но у нас столько не было.

Геслер слышал, как Ураган что-то ему кричит, но как будто издалека. Его больше волновали канавы, тянувшиеся вдоль гряды. В некоторые были свалены осколки доспехов и оружия. На вершинах – ямы поменьше, заполненные костями. В стороне сотни на’руков шли через поле, усеянное мертвыми лошадьми и обугленными телами. За ними двигались тяжелые повозки, заваленные кусками мяса. В каждую было запряжено по дюжине ящеров.

Здесь была конница хундрилов. Ее перебили. Хоть кто-то из союзников прибыл вовремя – но вовремя для чего? Чтобы погибнуть. Боги, так жестоко Господин еще не тащил. Они не искали битвы – по крайней мере, не с армией треклятых ящеров. И не посреди гребаной Пустоши.

– Ваши сородичи, – раздался голос убийцы Ши’гал, – потрепали на’руков. Заставили их заплатить за эту жатву. Уничтожены не менее трех Фурий.

«Там были мои друзья. Это не их война».

– Они храбро сражались. И не сдались.

Геслер нахмурился.

«А они могли сдаться?»

– Не знаю. Сомневаюсь. Но это уже не важно. Завтра точно пощады не будет.

– В этом ты прав, – прорычал Геслер.

– Гес!

Тот проморгался, прогоняя видение, и повернулся к Урагану. Протер глаза.

– Все плохо. И не просто плохо, а очень плохо. На’руки двигались навстречу нашим к’чейн че’маллям и на полном ходу врезались в Охотников за костями. Ураган, там была настоящая резня. Осталась только одна армия…

– Я нашел след, Смертный Меч, след отступления, – снова заговорил Гу’Рулл. – Нам пойти по нему? На’руки чуют наше приближение. Шаги Ве’гатов словно гром. Они готовятся выдвинуться нам навстречу… В небе нет света и дуют нездешние ветра… Я не…

На юге, разрезав ночную тьму, сверкнула молния. Геслер зажмурился от боли, что пронзила его череп.

«Убийца? Где ты? Что случилось? Ответь…»

Но он не мог дотянуться до крылатого ящера. Гу’Рулла нигде не было. Проклятье.

– Что там впереди, Гес? Туча? А откуда у тебя кровь на лице? Худа ради, скажи, что происходит?

– Тебе правда хочется знать? – Геслер оскалился и сплюнул. – На’руки все бросили и идут к нам. Мы сами по себе.

– А как же Охотники за костями?

– Мы сами по себе.

Из безжалостной темноты вынырнули разведчики. В эту ночь Царапины пропали, забрав с собой изумрудное свечение и звезды. Даже мутная луна не осмелилась выползти на небо. Поеживаясь от внезапного холода, Военный вождь Страл ждал доклада.

Воины-сэнаны сутулились – то ли от страха, то ли ранены. Остановившись перед вождем, они опустились на колено. По тому, как поднимались и опускались их плечи, было ясно, что они измотаны.

Ужасный вид. Ужасная темнота. Неужто эта ночь – конец света?

Страл не торопил разведчиков, не вытягивал из них слова. По напряженному дыханию весь кошмар был понятен и так.