Олег Говда: И королевство в придачу - 3

— Пора… — отдаю приказ, увидев, что и Хройдер уже выстроил хирд. Пятая, как и было условлено заранее, срывается с места и бежит вниз, к гладиаторам.

Ворота со скрипом открываются, и довольные крики сменяются яростными воплями. Защитники города, привычные к сражениям и смерти, словно волки в овечью стаю, вгрызаются в потерявший на мгновение строй главный отряд баронов.

Все заглушает лязг оружие, предсмертные вскрики и рев сотен глоток. Два отряда схлестнулись насмерть, зажатые в не таком уж и широком пространстве барбакана. А командиры, похоже, даже не смотрят по сторонам, уверенные, что все защитники города внутри. Собрали все силы в кулак и ломятся в открытые ворота. Хорошо ломятся, надо отметить. Невзирая на выучку гладиаторов и непрерывную стрельбу лучников, они сумели оттеснить моих воинов, и вот-вот прорвутся. Дольше ждать нельзя…

— Сигнал!

Городской трубач, тот самый что играет «зорьку» и «отбой» прикладывает горн к губам, и над полем боя трижды звучит сигнал к атаке. И оба хирда, плотным строем, прикрываясь щитами, бегут вперед.

Кто-то из баронов замечает новую опасность. Что-то кричит воинам, но слишком поздно. «Челюсти» смыкаются одним мощным рывком и застоявшиеся без дела викинги, сразу демонстрируют, что каждый из них намного лучше любого воина. Все, капкан захлопнулся, и его челюсти начинают методично перемалывать схваченную жертву.

Какое-то время картина боя не меняется, только стало больше шума и криков, а потом бойцы баронов дрогнули. Сперва сжались в кучу, мешая друг другу, и все еще огрызаясь, но уже спустя пару минут самые сметливые стали бросать оружие и спасаться бегством, не обращая внимания на крики командиров.

Пусть бегут… Во-первых, — там их ждет капитан Залита. А во-вторых, — я не ставил перед собой задачу уничтожить всех до единого. Кому-то же надо будет обрабатывать мои новые земли…

Как только дрогнули задние ряды, так и передние тоже попятились… Увидев это, гладиаторы еще поднажали, подбадривая друг друга криками, словно дрались на арене. Да так дружно поднажали, что медленное, расчетливое отступление врагов сменилось общим паническим бегством. Сказалось нехватка именно того, чем отличаются профессиональные воины от ополченцев, пусть даже хорошо обученных. Презрения к смерти. Наемник всегда готов умереть — это его работа, тогда как ополченец — пахарь или ремесленник не готов отдать жизнь за господина. Если б мы напали на их город — они защищались бы до последнего вздоха, а здесь — на чужой земле, не было ничего, за что бы стоило умирать.

Воины баронов бросали все, что им мешало, и устремлялись к лагерю. Но не всем удавалось спастись даже бегством. Конный отряд Серебробородого носился между беглецами, словно волки, что ворвались в кошару. Вырезая всех, кого могли достать… И часа не прошло с начала битвы, как враг бежал, устилая трупами предполье перед городскими воротами.

— Милорд! Мы победили! Мы победили! Слава! — радостно завопили «отцы» города, чуть не подпрыгивая от радости. — Ура! Мы победили!

Угу, как в той байке. «Кто будет дрова колоть и кашу варить? Ты… А кто будет кушать? Мы!»

Надо отдать должное баронам, они сумели таки остановить и собрать вокруг себя часть бойцов, и на поле снова возникли очаги сражения. Теперь, когда рядом с командирами остались только воины, схватки сделались более ожесточенными. Количество раненных и убитых росло с обеих сторон. И если у врагов не было иного выбора, то я должен был решать — остановить бой и дать возможность баронским недобиткам убраться восвояси, или, не считаясь с потерями, добить.

Задача та еще. Присмотревшись, я увидел, что бароны не себя защищают, а оберегают нескольких людей в пестрых одеяниях. Видимо, тех самых монахов, с артефактом. Гм… Этих уж точно отпускать нельзя.

И как всегда, когда я в замешательстве и не знаю, что делать, свое слово сказало провидение.

Над полем боя раздался яростный орлиный клекот, а потом в самую гущу отряда баронов с неба рухнула огромная синяя птица. Теперь она уже была размером с теленка. И силы у Синильги прибавилось, поскольку она не просто атаковала, а ухватила когтями кого-то из «полосатиков» и взмыла вместе с ношей. Поднялась метров на десять и бросила бедолагу вниз. Тот с воплями свалился на головы товарищей, а орлан тем временем уже падал на очередную жертву. Вскрик, и птица снова взмывает в небо с ношей в когтях.

— Орлан! Синий орлан! Спасайтесь! Конец света! Спасайтесь!