Андрей Стригин - Кирилл Обломов и его невероятные миры

— Славная девочка, — Семаргл необычным образом трансформировался в удивительного по красоте юношу. Он держит в руках трёхглазую курицу, пальцем чешет ей шею, та закатила все три глаза, мне показалось, она издохла, но вот курица встрепенулась, открывается глаз по центру головы и неожиданно с воплями вырывается и спешит забраться мне на плечо.

— И у такого создания есть душа, — смеётся Семаргл, — а те, кто ею обладают, в моей власти.

— И даже я? — вновь говорит мой язык.

— И даже ты, чародей из Чертога Финиста, — отвечает он.

— А почему ты так меня называешь? — словно очнулся я.

— Больше ста тысяч лет назад твой предок прибыл из этого созвездия.

— Я что, инопланетянин? — неприятно поражаюсь я.

— Все мы в какоё-то мере инопланетяне, — мягко улыбается Семаргл. — А твои предки, девочка, — он скользнул горящим взглядом по застывшей фигурке, — прибыли из Чертога Змея и я твой покровитель.

— А кто ж здесь тогда настоящие земляне? — едва не вскричал я.

— Лешие, водяные, мавки, естественно — почти все животные.

— Б-р-р, — голова кругом идёт.

— Не заморачивайся, так проще будет, — советует Семаргл.

— А как же Дарвин! — с возмущением вскричала Катя.

— А предки этого гражданина прибыли из Чертога Щуки, — невозмутимо отвечает Семаргл.

— Какой кошмар, Дарвин со своей эволюцией … инопланетянин, — Катя даже присела от удивления.

— Меня волнует вопрос, мы здесь, а там Нечто без души пытается подобраться к Волшебной Книге, — я в упор глянул на Семаргла, но столкнувшись с пылающими глазами, поспешно отвожу взгляд и с деланным вниманием оглядываю суровый пейзаж.

— Согласен с тобой, Волшебная Книга о Начале и Конце Мира в его руках станет страшным оружием. Волшебный мир тесно связан с обычным, если нарушится равновесие, планеты сорвутся со своих орбит, начнут взрываться звёзды, и наползёт на Светлую часть Вселенной пространство Пекельного мира. Исчезнут все Чертоги и даже Дивные миры пошатнутся и начнётся Великая Смута.

— Так что же нам делать? — пискнула в ужасе Катя.

— Надо спросить твоего друга, это он заключил всё волшебство миров в одну единственную книгу, хотя даже его покровитель Вышень был против, — с укором произносит Семаргл.

— Никуда я ничего не заключал! — едва не расплакался я.

— Ну, не конкретно ты, но твой предок основательно постарался. А его душа в тебе, значит ты за всё в ответе.

— Неправда, мы не в ответе за те ошибки, что совершили наши предки, — с вызовом говорю я.

— В этом ты ошибаешься, — непривычно мягко произносит Семаргл, — всё, что вы делаете сейчас, обязательно проявятся в будущем, поэтому следует всегда хорошенько подумать, прежде чем принимать какое-нибудь значимое решение.

— Я знаю, что делать! — неожиданно меня осеняет.

— Что же? — наклоняется ко мне Семаргл.

— Ты ведь бог огня и смерти, верно?

— Допустим, — хмурится Семаргл, — но я могу убить лишь выдув душу, а здесь полное отсутствие таковой.

— Верно, — вскричал я, — ты наделишь его душой, а затем убьёшь.

— Вдохнуть душу, ты в своём уме, я что Бог? — по золотистой коже Семаргла пошли серебряные тени.

— Ну, да, — опешил я, — ты бог.

— Ах, да, — смущается Семаргл, — ты прав … бог, но я бог огня и смерти, а это большая разница, на мне задача выдувать души, а не вдыхать их. Так можно скатиться неизвестно до чего, бог смерти даёт жизнь! — в глазах у Семаргла разливается, словно океан, ирония.

— А всё же, — не унимаюсь я.

— А почему бы нет, — неожиданно вмешивается Катя, — конечная цель в любом случае … правильная, — она потупила взор, затем с интересом стрельнула взглядом по помрачневшему лицу Семаргла.

— Разве для того чтобы убить, — неуверенно произносит он. — Но вы хоть представить можете, что может произойти? Это существо станет многократно сильнее и опытнее, это всё равно, что выпустить джина из бутылки.

— А разве иначе можно решить эту проблему? — со вздохом говорю я.

— Вероятно, да. Вот только времени у нас мало. Если Оно завладеет Волшебной Книгой, то и сюда доберётся.

— А нельзя ли ему дать какую-нибудь душу попроще? — спрашивает Катя.

— Простой души не бывает, — резко говорит Семаргл. — Даже у этой трёхглазой курице душа сложная и многогранная.

— Да ну? — в Катиных глазах разливается скепсис. — У неё лишь одно на уме, подглядеть, послушать и донести своему хозяину.

— А почему тогда она сейчас не подслушивает? — улыбается Семаргл.