Андрей Стригин - Кирилл Обломов и его невероятные миры

— Дедушка, — с хрипом говорю я.

Он встрепенулся, поворачивает голову, в пустых глазницах клубится багровое пламя.

Отвожу взгляд в сторону. Нет сил, смотреть ему в лицо, и думаю, зря обратился к нему, непереносимо тяжёлое внимание с его стороны. Но старик читает мои мысли, грустно улыбается:

— Я Харон, тёплая душа.

— Самый настоящий? — невольно вырывается у меня. — А, правда, вы Одиссея в этой лодке переправляли?

— И Одиссея … и многих других героев, — кивает старик.

— Значит это, правда, Одиссей, циклопы, Цирцея? — встревает в разговор Катя.

— В том мире, где он жил, были и циклопы и Сцилла с Харибдой и прекрасная Пенелопа, — вновь кивает он.

— Здорово! — восклицает девочка. — Как хочется, хоть одним глазком, посмотреть на тот мир!

— Тебя ждут, не менее захватывающие миры … не огорчайся … тёплая душа. Я вижу течение твоей жизни, но не вижу тебя вновь … на этой лодке, — скрипнул его голос, как весло в уключине лодки.

— А мою жизнь видишь, Харон? — встрепенулась Эмира.

— Я знаю, что тебя гнетёт, ты не будешь птицей, — вымолвил старик и словно погружается в транс.

Мне хочется задать ему ещё массу вопросов, но уверен, сейчас он не станет на них отвечать. Он долго не разговаривал и видно как устал. Поелозив немного, облокачиваюсь на борт и жду со всеми окончания нашего плавания по Реке Мёртвых.

Скрипнуло дно лодки об отмель, палубу несильно тряхнуло, борта качнулась, ветер стихает, паруса обвисают. Харон поднимается во весь рост, с усилием скидывает трап на берег и ждёт, когда мы спустимся.

— Спасибо, дедушка! — звонко кричит Катя.

Вновь появляется ветер, парус расправляется, и лодка тихо соскользнула с отмели.

— До свидания! — запоздало кричу я.

— Мы больше не встретимся на борту, — словно шум волны проносится над рекой голос и растворяется в прибрежном песке.

Лодка растворилась во мгле, долго ещё смотрим в ту сторону, для всех было сильным потрясением общение с легендарным Хароном. Но вот мы отворачиваемся от реки, и нас потрясает другое зрелище. Мы стоим на Краю, прямо из Вселенной, заполненной мириадами ярких звёзд, течёт Река Мёртвых.

— Невероятно! — выдыхаю я.

— Мало кто из смертных может это видеть, да и боги не все, — Семаргл всё ещё в образе мальчика, но по телу гуляют серебряные и золотые блики, он близок к этапу перевоплощения. — Настал момент нашего прощания, — в его голосе звучат грустные нотки, он передаёт мне кувшин с душами Альмигоры и Феофана Смелого. — Вы не задерживайтесь на тропе мёртвых и не смотрите назад, когда будите уходить. В этих местах живут необычные существа — они ни живые и ни мёртвые, мыслят иначе, чем человек, — напоследок советует он.

— Подожди, — пугаюсь я, — а кто нас обратно повезёт?

— В тебе достаточно сил, чтобы весь путь проделать самому, — успокаивающе хлопает меня по плечу Семаргл и начинает обращаться в сокола невероятной красоты.

— Постой!!! — кричу я. Но он резко взмывает ввысь, сверкнул светлым огоньком и, растворяется среди звёзд.

— Как же так, он нас бросил?! — едва не плачет Катя.

— Он сказал, что в тебе достаточно сил, — хрюкнул Большой Хрюх, — а боги такого ранга не врут.

— Но я не знаю, — в замешательстве развожу руки в стороны.

— А ты попробуй, — взлетает мне на плечо Эмира и продолжает, — в последнее время у тебя многое получается … такая странная магия.

Груз ответственности за жизни друзей заставляет меня задуматься и заглянуть как бы внутрь себя. Возникают смешливые глаза моего предка:

— Что, испугался? Толи ещё будет! Ты соберись, Кирилл … ведь ты … это я.

Ныряю словно в омут в самую суть своей генетической памяти. Перед внутренним взором проносятся целые эпохи, люди, странные существа, Земля, чужие звёзды и планеты. Я вижу уже понятные мне магические знаки, знаю, как изготавливать защитные амулеты, шепчу волшебные слова, перед внутренним взором открываются бесчисленные измерения и тайные Пути между целыми галактическими системами, я могу без труда открывать Врата в другие миры:

— Хватит, захлебнешься, — мне мягко прикрывают лоб тёплой ладонью, и я неожиданно с острым чувством осознаю, это мой покровитель, сам Вышень и, в следующее мгновение, словно просыпаюсь.

— Как мы испугались! — меня судорожно встряхивает за грудки Катя. — Ты упал как подкошенный и был мёртвый несколько часов! С тобой всё в порядке, Кирилл?

Сажусь, встряхиваю головой, неуверенно пожимаю плечами:

— Что-то произошло, но пока не знаю что, — искренне говорю я.