— Каменный лес, как необычно, — Эмира с любопытством оглядывается. — А интересно, какие здесь водятся животные?
— Зачем ты, Эмира, и так страшно! — вздергивается, словно в ознобе Катя.
— Да ты посмотри, какие грибочки! — Эмира выдёргивает одну шляпку. — Это же благородный опал! — в её руках полыхает таинственным огнём самоцвет.
Катя не удерживается от искушения и вытаскивает маленький скромный камушек, с куриное яйцо. Он вспыхивает насыщенно зелёными красками:
— А эт-то что? — заикаясь, произносит она.
Большой Хрюх с интересом наклоняется:
— Гм, обычный изумруд, но … необычной чистоты. Такие мы не находили ни разу, а ведь наша империя находится под землёй и много драгоценных камней у нас собрано, но такой чистоты …
— А это что? — поднимаю я стеклянный шар с теннисный мячик. Шквал из разноцветного огня едва не слепит глаза.
— Алмаз, — шалея от восторга, произносит Хрюх.
— Неужели это всё драгоценные камни? — в растерянности присаживается на землю Катя.
Рядом валится Эмира, ошалевшим взглядом оглядывая бесчисленные россыпи якобы грибов.
— Смотри, ещё один грибочек растёт, как капля крови! — вскричала Катя.
— Рубин, — едва не всхлипнул Большой Хрюх.
— Я сорву, — тянет руку девочка.
— Он ещё не вырос, — почему-то говорю я.
— Действительно, пускай растёт, — Катя убирает руку, зачарованно наблюдая, как рубин округляется, и приподнимается над поверхностью земли на тоненькой хрустальной ножке.
— Ребята, нам пора идти, — с трудом ворочая языком, говорю я, не в силах тронуться с места.
Большой Хрюх приподнимает девочек за шиворот и встряхивает. Они начинают приходить в себя, с неудовольствием шикают на него за проявленную им такую бестактность в отношении прекрасного пола.
— Ну вот, девчонки прежние … Кирилл, тебя тоже встряхнуть?
— Не надо, — я прикрываю глаза от прыгающих разноцветных огней, — я в порядке.
— Тогда в путь, — Хрюх первым идёт, мы, вздыхая, бредём следом.
Но у разлапистого хрустального дерева, увешенного сияющими камнями, замираем вновь.
— Сапфиры разной цветовой гаммы и все на одном дереве, — в потрясении выдохнул Большой Хрюх.
Такого чуда даже во сне не увидишь, хрустальные ветви в изумрудных листьях, а вместо плодов, свешиваются вниз зелёные, синие, розовые, оранжевые и прочих цветов сапфиры.
— Разве такое бывает? — покачнулась бедная Катя.
— Это сон! — уверенно произносит Эмира.
Сгусток огня влетает в мешанину из веток и листьев и скачет, словно птица, раздаётся звон серебряных колокольчиков, вспыхивает один из оранжевых сапфиров и исчезает внутри живого огня.
— Она их ест, — от удивления, широко открыв глаза, говорит Катя.
Внезапно живой огонь несётся к нам и замирает колеблющим пламенем на нижней ветке и язычки пламени тянутся ко мне.
— Ты чего? — отступаю я.
— Отдай алмаз, — громко шепчет Хрюх.
— Да забирай! — поспешно кидаю его пульсирующему огню.
Обжигающие лепестки из пламени в воздухе ловят алмаз и он, искрясь, исчезает в желудке необычного существа. Та же участь постигает и Катин изумруд, и благородный опал Эмиры. Затем, живой огонь резво скачет по веткам, ещё пара сапфиров тает в желудке огненной птицы. Наевшись, она спрыгивает с ветки и ныряет в чащу каменного леса и оттуда слышится звук серебряных колокольчиков.
— Обалдеть! — не удержавшись, выкрикиваю я.
— Да уж, камушки просто так отсюда не вынести, — с досадой молвит Катя.
— Мы не за камушками пришли, — я с трудом отрываюсь от созерцания фантастического дерева.
— Если есть птички, есть и животные, а может, даже хищные, — встревожено говорит Эмира.
— Очень может быть, — кивает Большой Хрюх.
— Радует, что мы сделаны не из камня, — вздёргивается Катя, — иначе и нас бы съели.
— У нас кости из кальция, — неуместно для данного случая, вставляет реплику Эмира.
— Спасибо, подруга, ты всегда можешь успокоить! — в сердцах всплёскивает руками Катя.
— Она права, — угрюмо произносит Большой Хрюх, — здесь могут найтись и те, кто может заинтересоваться нами.
— Необходимо как можно быстрее выйти из этого леса, — озираюсь я по сторонам и замечаю тропу, вьющеюся между хрустальных стволов. — Бегом! — подстёгиваю всех окриком.
Резво бежим по тропе как по проспекту, она ровная, словно её кто-то специально отполировал.
— Интересно, кто по этой тропе ходит? — задыхаясь от бега, спрашиваю я и не жду ответа.
— Может … улитка … огненная ползает, — пыхтит Хрюх.
Читать дальше