Андрей Стригин - Кирилл Обломов и его невероятные миры

— А может её, построили огненные люди, — вставляет свои три копейки Катя.

— Вот бы улететь с этой дороги, — тоскливо заявляет красавица Эмира, мокрая от пота.

Катя хотела съязвить по этому поводу, но лишь усмехнулась, встретившись с сердитым взглядом Эмиры, затем подбегает, заглядывает ей в лицо, дружелюбно спрашивает:

— Эмира … э-э-э … всё хотела спросить, только ты не обижайся и если хочешь не отвечай.

— Что ещё? — настороженно стрельнула взглядом восточная красавица.

— Ну вот, сразу в штыки …

— Ладно … спрашивай.

— А ты не обидишься?

— Грех обижаться на ведьму.

— Да … в принципе ты права … ведьма я. В последнее время я свыклась с этой мыслью. Но я светлая ведьма, сам Семаргл это говорил. Так вот … как получилось, что тебя заколдовали в курицу?

На лице Эмиры промчался шквал из эмоций, вроде, как и обидное что-то хотела сказать, но увидев полное участия Катино лицо, передумала, со вздохом отвечает:

— Неудачно пошутила … над теми, кто меня больше жизни любят.

— Над родителями? — вздрагивает Катя.

— Да, — кивает девушка. — Они, как это сказать, не слишком богатые. Так … инженеры на одном предприятии … а я вот … такая красивая родилась… начала их стыдиться … друзьям говорила, что я не их дочь и что лучше быть курицей на ферме, чем жить с ними под одной крышей, — с горечью хмыкает Эмира. — Вот мои желания и исполнили … целый год кудахтала … пока вот, вас не встретила.

— Некрасивая история, — соглашается Большой Хрюх, — вот у нас, у свиней …

— Вы не свиньи, — делаю замечание я, — вы заколдованный народ. Как только ты встретишься с отцом, заклятие, наложенное на всех, будет снято, — уверенно говорю я.

— Следовательно, мне обязательно нужно вернуться, — с решимостью заявляет Большой Хрюх.

— Именно, — улыбаюсь я, — и останутся у вас воспоминания о свинской жизни лишь ваши имена и фамилии.

— Ну, это наследственно, — шутит Хрюх. — Кстати, знаете, как мою бабушку зовут? Тётушка Добрая Хрюшка.

— А дедушку? — постанывая от смеха, спрашивает Катя.

— Суровый Хряк. Он профессор, весьма уважаемая свинья … тьфу ты … человек, — в замешательстве говорит Хрюх, но мы его уже не слышим, ползаем по земле, хрюкая от смеха.

— Дурачьё, — беззлобно произносит Большой Хрюх.

В разговорах и шутках мы даже не заметили, как переступили незримую черту и оказались в другом мире. Окинув взглядом чёрные кипарисы, мне сразу становится понятно — мы в Долине Мёртвых. Ужас и тоска повергает наши души в трепет, я жду нечто неожиданное и страшное. Вдруг появится трёхглавая собака или из-за тех каменных завалов глянут ужасные глаза Медузы-Горгоны, а может, опираясь на посох, навстречу выйдет сам Аид? Но время идёт и пока ничего не происходит, вот только чёрные птицы пронеслись в тёмном небе, ухнул зверь-призрак и … вновь тишина.

— Кирилл, — дрожащим шёпотом произносит Катя, — долго будем стоять?

— Я не знаю куда идти, — признаюсь я и замечаю аллею, густо затенённую чёрными кипарисами. — По той дороге пойдём, — встрепенулся я.

— А куда она идёт? — шепчет Эмира.

— Понятия не имею, — пожимаю плечами. — Но в каменные завалы идти нельзя, сворачивать с аллеи — смерти подобно, — уверенно заявляю я.

— Тогда вперёд! — с энтузиазмом произносит Большой Хрюх, но не делает, ни единого шага.

Приходится мне сделать первый шажок. На подошвах мгновенно раздаётся скрип песка, он усиливается зловещей тишиной и эхом шуршит в чёрных ветвях стройных кипарисов.

— Живой человек никогда здесь не ходил, как всё запущено, — бледнеет Хрюх.

— Одиссей был, — вспоминаю я мифы.

— А может всё это фантазии древних греков, и живого человека здесь никогда не было? — Эмира напряглась, как птица готовая в любой момент вспорхнут на ветку.

— Всё может быть, — вздыхаю я и делаю ещё один шаг, вновь скрипит песок, но на нас никто не бросается и я немного осмелел и начинаю идти. Следом двинулись друзья с шумом разгневанных бегемотов.

Спустя некоторое время привыкаем к скрипу, который мы производим своими шагами. Может, мы не так громко идём, просто в такой мёртвой тишине любое движение кажется оглушительно громким. Это мир покоя и тишины. Но мои мысли с бесцеремонностью топчут, очень близко раздаётся крик, его заглушает злобное рычание, некто, сломя голову бросается прочь, а за ним, разбрасывая камни лапами, кто-то гонится.

— Что это? — влипает в меня Катя, крупно дрожа.

— Необходимо сойти с аллеи, вдруг кому-то требуется от нас помощь, — встрепенулся я, хотя у самого ноги подкашиваются от страха.