Грейс Дрейвен - Сияние [litres]

Ему не раз доводилось слышать бурные похвалы от любовниц, страстно жаждущих заполучить как его титул, так и тело. Но ни одна сладкая речь никогда не затрагивала его и не имела над ним такой власти.

Ильдико продолжала держать руки над головой, даже когда он отпустил ее запястья. Закрыв глаза, Бришен в добровольной слепоте доверился ощущениям. Не торопясь, он исследовал каждую впадинку, изгиб и укромный уголок шеи и плеч Ильдико. Она благоухала цветами и ароматическими маслами, привезенными караванщиками, которые обменивали свой товар на шаманские амулеты каи. На вкус она была… человеком.

Бришен не мог придумать никакого сравнения. Нежная кожа с привкусом специй и сладостей. Ему не доводилось вкушать ничего подобного ни в еде, ни на гибких мускулистых телах женщин каи, с которыми он делил постель до женитьбы. Эти отличия интриговали, соблазняли и очаровывали.

Бришен не понимал, как снял с нее сорочку и с себя бриджи, но каким-то образом те оказались брошены кучей на полу рядом с кроватью. Избавившись от последних барьеров меж ними, он чуть сильней опустился на нее.

– Ох! – выдохнула Ильдико, прикрыв глаза тяжелыми веками. – Как же прекрасно чувствовать тебя. – Она стала пальчиком выводить узоры у него на спине. – Нам стоило заняться этим раньше.

Смешок Бришена повис меж ними. Его прямолинейная жена.

– Не могу не согласиться, – прошептал он ей на ухо.

Он заставил ее извиваться в своих объятиях. Тихие стоны Ильдико чувствительной мелодией звучали для ушей, пока Бришен выцеловывал дорожку от плеч к животу, подольше задержавшись на грудях и теребя языком затвердевшие пики, сполна расплачиваясь за сладостные пытки. То, что она не отстранилась в страхе пред его зубами, говорило о ее вере в него и уверенности, что он никогда не навредит ей.

Едва заметная дрожь напряжения прошла по ее телу под его руками, когда он стал усыпать дорожку из поцелуев вниз, к стыку бедер. Бришен открыл глаза. Обостренные чувства подсказали, что легкая дрожь вызвана скорее беспокойством, нежели нетерпением.

Ильдико с угрюмым выражением лица смотрела на него. Опустив руку, она провела пальцами по его волосам, но даже не попыталась вывернуться из его объятий. И дело тут не в доверии, а скорее в опыте или недостатке оного. Бришен знал, что хотя его жена не была полностью несведуща в интимных играх, ее знакомство с многообразием плотских утех с предыдущим любовником осталось весьма ограниченным. Ее заявление, что три неуклюжих возни под одеялом или на сеновале не стоили затраченных хлопот на четвертую встречу, говорило о многом.

Ему придется подавить свое рвение исследовать каждый миллиметр восхитительного тела за этот день. Осознание, что впереди у него целая жизнь, дабы растянуть предвкушение знакомства с прекрасным телом жены, развеяло его первоначальное разочарование.

Бришен наклонился и провел кончиком пальца по округлости ее пупка, прежде чем проложил путь поцелуями вверх по животу, к ложбинке между грудями и, наконец, подобрался к подбородку.

Ильдико смущенно смотрела на него.

– Мне еще не доводилось это пробовать, – призналась она.

Бришен обхватил ладонями ее лицо.

– Я так и понял, – он губами разгладил морщинку между тонких бровей. – Это не недостаток, Ильдико.

– Знаю, но… – она замолчала, отвечая на его пылкий поцелуй.

– Считай это твоим подарком мне, – заявил он при виде ее замешательства. – У меня будет возможность стать твоим учителем и показать вершины удовольствия этого особенного акта, одного из лучших между мужчиной и женщиной.

Ильдико снова расслабилась под ним и обхватила коленями его бока. Бришен выдавил удивленное ворчание, сменившееся стоном, когда ее бедра приподнялись и потерлись об член, куда, казалось, устремилась вся кровь в его теле. Изящные ладошки скользнули вниз по его спине и обхватили ягодицы, удерживая его на месте.

Лицо Ильдико снова стало томным, а веки отяжелели. Бришен научился быстро распознавать признаки ее страсти, которые с каждым мгновением становились для него более соблазнительными.

– А чему же я тебя научу? – спросила она, приподнимая бедра, прижимаясь и искушая его до безумия.

– Терпению, – произнес он гортанно, в голосе сквозила насмешка этому заявлению.

Его рука скользнула под ее ягодицы и приподняла, пока шелковистые бедра не прижались к нему.

– Выносливости.

У него дрожали руки и ноги от напряжения, пока он пытался взять волю в кулак. Ладони Ильдико скользнули по его предплечьям и сжали бицепсы. Моллюсково-розовый цвет ее кожи стал глубже сливаться с пятном амарантина. Толчок, и головка члена погрузилась в ее горячие и жаждущие недра.