Елена Звездная - Город драконов. Книга четвертая

А из дома донёсся голос Бетси:

— Я уже накрываю стол.

— Всем мыть руки! — скомандовала миссис Макстон.

Никто не возражал. Особенно собаки. Те, после пробежки в город и обратно, совершив чудеса ловкости и прыгучести, помчались на кухню, едва не сбив с ног мистера Оннера, и остановились, печально поскуливая, едва мистер Илнер приказал «Стоять!». Мистер Илнер виртуозно командовал что лошадьми, что собаками.

— И вон из дому! — прикрикнул он.

Псы покидали нас с самым несчастным видом, с настолько несчастным, что с блюда, которое Бетси несла в малую столовую, совершенно случайно улетели два куска свиной рульки, и подостыв в пути, вспыхивая чуть заметными синими магическими искорками, зависли перед мордами собак. Однако псы не съели. Они принюхивались к мясу, поскуливали, но… не ели.

— Можно! — со вздохом разрешил мистер Илнер.

И радостные собаки, похватав угощение, побежали ужинать под лестницу перед входной дверью.

— Мисс Ваерти, — конюх укоризненно посмотрел на меня. — Я тренирую что собак, что лошадей — не есть то, что я есть не разрешил. Это называется — предусмотрительность. Эти псы только-только начали поддаваться тренировкам, давайте впредь обойдёмся без искушений.

И мистер Илнер ушёл распрягать лошадей.

А так — да, дома было лучше, чем в городе, даже несмотря на то, что когда я поднималась по лестнице в свою новую спальню, уши у меня полыхали как лесной пожар.

За ужином все смотрели на меня. Взволнованно, осторожно, внимательно и… на меня. При миссис Макстон было заведено обходиться без разговоров за столом до тех пор, пока не подадут чай, но сегодня это правило не было соблюдено — терпение вещь не безграничная.

— Мисс Ваерти, я понимаю, что вы маг и способны себя защитить, но впредь вы будете покидать дом только в сопровождении одного из нас, — и мистер Уоллан указал на себя, мистера Оннера и мистера Илнера.

Мужчины согласно кивнули.

— А что у этих Вергов было-то? — Бетси изнывала от любопытства, явно сожалея, что пропустила такие события.

Однако ответить ей никто не успел — послышался осторожный, какой-то даже робкий стук в дверь.

Мистер Уоллан тут же поднялся и пошёл открывать, прихватив по пути ружье. Мистер Оннер последовал за ним, достав из-за вешалки арбалет, мистер Илнер встал у окна, скрываясь за занавеской и достав револьвер.

Ощущение домашнего уюта и тепла раскололось, ощущением тревоги, и мы втроем я, миссис Макстон и Бетси, замерли, прислушиваясь к каждому шороху.

Мистер Уоллан открыл дверь.

И… тишина.

— Мисс? — вопросил, наконец, дворецкий.

Пауза, и едва слышное:

— Меня зовут Ширли. Ширли Аккинли. Мне необходимо повидать мисс Ваерти. Я надеюсь, ещё не слишком поздно для визита?

— Praesidium! — я выкрикнула заклинание, ещё не до конца осознав, почему применила магию защиты.

Подскочила с места, повторив про себя слова «Я надеюсь, ещё не слишком поздно для визита?», и осознала причину сработавшего рефлекса — пришедшая девушка не являлась Ширли Аккинли. Потому что девушки из работного квартала так не говорят — так говорят леди.

— Мисс Ваерти, — встревожено позвала миссис Макстон.

Но я дёрнула головой, жестом попросила их остаться, и выйдя из-за стола, поспешила к входной двери.

Там, на пороге моего дома, отрезанная от входа защитным пологом, прикрыв светлые волосы тёмным капюшоном стояла леди Энсан. Огромные, голубые, как летнее небо глаза, красивые черты лица, идеальная белая почти молочного цвета кожа и безумная тоска во взгляде.

— Я себя выдала, да? — грустно усмехнувшись, спросила виверна, которая, как и любой маг, отчётливо видела «Praesidium».

Я лишь молча кивнула, прикусив губы.

Она была такой красивой. Такой юной. Такой… живой.

— О, давайте обойдёмся без слёз! — раздражённо произнесла девушка, сложив руки на груди и привалившись плечом к стене.

— Простите, — запоздало поняла, что извиняться мне не за что, и что слёзы действительно заволокли всё происходящее туманом скорби.

Леди Энсан криво усмехнулась, но… в её глазах тоже дрожали слёзы, которые она не сумела сдержать. Девушка шумно выдохнула, с какой-то злой яростью смахнула их, зависших на ресницах, и ожесточенно, пытаясь этой жесткостью скрыть собственную растерянность и боль, спросила:

— Как она умерла?

Дёрнула головой, от чего капюшон едва не соскользнул с волос, и тут же выдохнула:

— Совершенно нелепейший вопрос, знаю. Простите! Я… совершенно нелепым образом всегда хотела спросить я…