Саша Ино - Нежность. Том 1

Улавливаю ее рвущиеся эмоции безудержной радости. Ева… Посмотри на меня, сестра, ты же видишь, как я истерзан, видишь, как я разбит… Ты осталась у меня одна родная душа в этом холодном и чужом мне мире. Сестренка, неужели ты бросишь меня? Ева, не убивай своего брата. Не убивай… Хотя бы на время побудь подле меня.

Но Ева глуха к моему внутреннему голосу.

— Касандер, я приму предложение. Наш брак спасет положение, Архатей уже не будет выглядеть проигравшей стороной…

— Слова, заглушающие истинную причину, — выдыхаю я, — Ты бросишь меня сейчас? Когда так нужна?

— Касандер… — Ева сердится и не знает, что ответить, — Что я могу?

— Просто быть со мной! — хватаю ее за плечи.

— Я не могу! — она сбрасывает мои руки.

— Настолько противен?

— Нет же! Но ты мой брат, ты не можешь стать моим мужчиной…

— Уже да, — пожимаю плечами, — Я бы не унизил тебя так. Не заставил бы жить с собой, с человеком, на котором лежит тень позора. Ты понимаешь, о чем я.

— Да. Надо было думать раньше.

— Ах, да, забыл спросить, — сжимаю руки в кулаки.

— Касандер, да что же тебе от меня надо? — кричит сестра.

— Любви… Понимания… Тепла, — чеканю каждое слово, — Как и всем нормальным людям.

— Касандер…

— Я понимаю, я требую невозможного. Наверное, я и, правда, не заслужил. Просто… Побудь со мной немного, всего годик или два… Пока не улягутся страсти по войне. Разве я так о многом прошу?

— Я не могу, извини, — она делает шаг назад.

— А я мог?! — произношу я с нотами обиды в голосе, — Мог закрывать тебя от ярости отца? Получать вот эти шрамы на спине только, чтобы тебя не коснулся его гнев? Я всегда отдавал последнее тебе. Я жил для тебя одной! И вот твоя благодарность…

— Брат, я не просила тебя! Я бы сама все снесла, но ты вызывался помогать добровольно, это был твой личный выбор, — Ева тоже злится, — А теперь ты используешь свою помощь для шантажа! Как подло!

— Подло? Подло?! Подло бросать меня здесь одного лицом к лицу с потоком ненависти, подло отнимать мою любовь, подло использовать меня как щит от деспота отца!

— Ты не исправим! — кричит Ева, топая ногами, — Я не удивлюсь, если ты вообще затеял эпопею с проигранной войной только, чтобы посмотреть на мое поведение. Ты не желаешь моей свадьбы с Тау, но ты не отказал ему, хотя мог, ведь ты Правитель. Нет! Ты решил испытать меня! Знаешь, мне кажется, ты и переспал с Тау только, чтобы мы с ним никогда не могли быть вместе. Ты хотел отнять его у меня, чтобы я была только твоей! Эгоистичный ублюдок!

Ее слова — последняя капля, переполняющая бездонную чашу моего терпения. Я остаюсь спокойным, хотя в моей голове проносятся картинки калейдоскопом прошедшей жизни.

Я ребенок, стискиваю зубы и терплю хлесткие удары по спине, моля духов об одном, только чтобы Ева не почувствовала той же боли.

Я подросток, закрываю испуганную сестру, а неумело поставленное ею заклинание обжигает мои руки. Но я счастлив, ведь Ева не пострадала.

Я на коленях перед Тау, удовлетворяю его похоть, и согреваюсь мыслью, что Ева не на моем месте и не унижена, как я.

Я с ножом Биа-Хатерий в сердце, терплю волны обжигающей боли, связывающей мои руки в узлы нервов, но я вспоминаю Еву и понимаю, что спасаю ее своим мучением.

Ева… Я все делал для нее, без умысла или расчета… И после стольких лет лишений и жертв я стал для сестры всего лишь «эгоистичным ублюдком». Я больше не могу…

Медленно отворачиваюсь от сестры и подхожу к зеркалу, висящему вдоль каменной стены. На меня смотрит усталый парень, его глаза замутнены болью, черные волосы растрепаны, тело изранено… Но этот взгляд, зеленого драконьего ока, зачем-то манит в тайну. Бесполезные глаза — сломанный кристалл будущего, который дан мне как насмешка. К чему? Все кончено. Я довел себя до предела, там, где дремлет покой. Но мне по-прежнему душно и на сердце камень тоски по своей ненужной и неудавшейся жизни.

Зеркало начинает идти трещинами.

Я так себя ненавижу! Ненавижу! Взрыв.

Стекло разлетается на тысячу осколков, впивающихся мне под кожу. Мое лицо все покрывается стеклянной скорлупой, из разрезанных глаз хлещет кровь, и я чувствую, как пульсируют ее русла на щеках. Я хочу причинить себе вред, как можно больше вреда. Стекла начинают плясать под кожей, выворачивая раны и лишая меня глаз. Я не хочу больше видеть, да и вряд ли теперь смогу.

— Касандер! Боже! Что ты делаешь? Брат!!! — орет Ева, переход на непонятные взвизгивания.

Чувствую ее природный ужас. Стряхиваю стекла, достаточно. Интересно, как выглядят мои глаза теперь, когда их нет… По-прежнему манят?