Саша Ино - Нежность. Том 1

Почему? Неужели его собственное заклятие настолько губительно для хозяина?

Хотя, какая мне разница!

Я его ненавижу. До всей глубины души презираю, стараясь стереть из памяти ночи полные кальянным дымом и цветной мозаики архатейского безумия. Если бы только это была Ева… Надо признать, как любовник Касандер превосходен. Его жажда принадлежать партнеру горчит темной страстью корицы. Он пылок и в то же время невинен, как звуки ситара посреди пьяной оргии… Но не хочу об этом думать. Заставлю себя забыть!

Меня не волнует мое прошлое, не должно.

Я возвращаюсь домой.

И я буду мстить за своего брата!

Проснулся, и мое сознание как в бреду. Встаю с пола… Кровь высохла на сиреневом балахоне кружевными терниями. Все зажило. На мне нет следов ярости Тау, а я предпочел бы их наличие. Хоть какое-то напоминание о том, что мы были рядом, вместе, проникали друг в друга робостью иллюзий.

Тау! Вспоминаю… Он оставил меня. Ну, почему Юнгс погиб?! Он бы мне обязательно помог. А теперь без него я сам должен собраться, но не могу. Должен… ради себя, Архатея, Евы. Я не могу бросать сестру среди врагов, среди предателей. Она Милиотар, без меня, она не справится с очередью ублюдков, мечтающих истребить мой род. Ева…

Добираюсь до хрустального шара, встретившего меня блеском бездонных искажений.

— Ева, — тихо зову я, — Мне нужен родной лик, твой милый образ, хочу чуточку согреться.

Наконец, в шаре вырисовывается лицо сестры. Она сидит за книгой рецептов, окруженная суетливыми, но добродушными помощницами. Ева, чувствуя мое незримое присутствие, отрывается от чтива и вглядывается в воздух. Я предстаю перед ней.

— Касандер, брат, — мимолетный испуг и тут же жесткий взгляд, — Плохо выглядишь. Я ведь знала, что добром это не кончится…

Ева качает головой. Непонятно довольна она или расстроена. Может и то и другое одновременно. Женщины так любят оказываться правыми.

— Ева, мне плохо, — говорю я, вспоминая, как в детстве приходил к ней со своей болью, и она утешала меня, гладя по голове.

— Брат, ты забыл, что ты правитель? — жесткость в ее голосе ранит.

— Нет, но это уже неважно.

— Ты в своем уме?

— Нет…

— Я вижу. Твоя страна в тебе нуждается, а ты расслабился и расклеился.

— Тау ушел, теперь он ненавидит меня! — я закрываю лицо руками.

— Кто тебе виноват? — болезненный укол.

— Я сам и Чивори, они убили Юнгса…

— Мне жаль Дерфи. Он был слишком предан…

— Ева… — мне больно и слова теряются на языке.

— Что Ева? — глаза сестры вспыхивают, — Ты создал страшное заклинание, и хотел остаться безнаказанным? Ты сам довел себя до такого состояния. Сел на трон, а на деле… Хоть бы о стране подумал! Архатей разорен войной, все ресурсы уходят на содержание армий, люди устали биться.

— Я плохой правитель…

— Да, если неустанно проводишь время в любовных терзаниях. Может, достаточно уделять внимание своим прихотям?

— Ева, зачем ты меня добиваешь? Мне плохо, мне нужна помощь…

— Тебе нужно вспомнить, что ты носишь корону. Ты обязан взять себя в руки. Вместо распускания соплей, займись важным делом, начти управлять! Подпиши указы о строительстве платин, о создании объединений лекарей, да много всего можно и нужно сделать!

— Я никчемный управленец, ты же знаешь. А ты такая умная, нам нужно было родиться наоборот. Ты стала бы хорошим правителем.

— Глупые отговорки! Ты просто не желаешь брать на себя рутинные дела. Ты же считаешь себя особенным, куда тебе до жизни серой массы. Так ведь, братик?

— Сестренка, — я вымученно улыбаюсь.

— Касандер, мне на самом деле тошно от тебя, — Ева хмурит брови, — Ты сделал из себя посмешище. Ради чего? Памяти отца? Брат, ты таких дел натворил… История с Тау, просто пик цинизма. Ты повел себя, как…

— Шакаленок, — читаю ее мысль.

Ева краснеет.

— Прости, Касандер…

— Ничего, я не сержусь на тебя, — смотрю в потолок, чтобы снова не разрыдаться, — Ты не можешь мне простить Тау, слишком сильно он тебе понравился. Я знаю.

— Ты поступил нехорошо, — она все еще смущена.

— Извини, я сам понял. Цепи заставили меня заплатить за твои переживания. Но я не жалею, я… Никогда еще не был так счастлив, как с ним. Хотя все это время, пока мы… В общем, он думал и мечтал лишь о тебе…

Сложно признаться в поражении.

— Мне горько брат, — Ева вздыхает, — Горько видеть во что ты превратился.

— Тебе меня жаль, — продолжаю ее мысль.

— Да, по человечески. Но в то же время, я понимаю, что иного не дано. Так уж вышло, что ты совершил слишком много проступков, и теперь обязан заплатить.