Анатолий Махавкин - Бездна [litres]

– Точно, – согласился Теодор, пытающийся оттереть измазанные пальцы какой-то тряпицей. – Никогда здесь прежде не был.

– Откуда знал, куда лезть нужно?

– Казимир подсказал.

Вобла криво ухмыльнулась:

– Услышал его голос в голове: «В полушарии – люк».

– Жарко тут, – внёс свою лепту Лаврентьев, – вроде как вулкан недалеко извергается. Мы, когда в Исландии были, видели нечто похожее.

Ну, разве что похожее. Над нами нависали багровые, пышущие жаром облака. В их разбухших телах мелькали ветвящиеся разряды синих молний. Со всех сторон я видел лишь горы красного и оранжевого цвета, напоминающие клыки в пасти невероятной акулы. Некоторые скалы точно пульсировали жаром, словно внутри их таилось скрытое пламя. Чуть дальше равнину между гор рассекала широкая трещина, над которой воздух дрожал и сворачивался небольшими жёлтыми торнадо. То ли из недр самой земли, то ли из толщи скал доносился глухой протяжный рокот. Иногда звук становился громче, и тогда земля била по пяткам.

– Не нравится мне это место, – констатировала Вобла и повертела головой. – Совсем не нравится.

– Ну, тут есть одна вещь, которая тебе точно придётся по вкусу. – Теодор поднял руку и указал куда-то вперёд. – Стало быть, все эти предупреждения и сны имели под собой почву. По крайней мере, для нас.

– Ох ты ж, ё! – выдохнула женщина. – Да ладно!

– Напоминает лестницу, очень большую лестницу, – заметил я, ощутив, как одеревенела кожа на затылке. – Можно даже сказать: Бесконечную лестницу.

В паре километров от нас горы расступались, и между изломами скал вверх уходила необычайно ровная, как для этого искажённого ландшафта, полоса, прорезанная поперечными чёрточками. Лестница, верхняя часть которой исчезала в низких тучах. Низ сооружения тоже не наблюдался, теряясь за нагромождениями валунов. Мы находились в часе от спасения.

– Думаешь, всё окажется так просто? – спросила Вобла без особой уверенности в голосе. – Бляха-муха, жопой чую, что во всём этом есть какой-то подвох!

– Если стоять на месте и ждать неприятностей, то можно их и дождаться, – совершенно спокойно заметил Емельянович и взвалил хрюкающего Павлушу на плечо. – Шанс стал намного больше – вот и всё, что я могу сказать.

Как вскоре выяснилось, возможность свалить из Бездны получили не только мы. Скала по левую руку чернела огромными дырами, как какой-то дуршлаг для великана. Одно из отверстий, собственно, и впустило нас. И стоило нам сойти с места, как тотчас послышался тихий шелест, который становился громче с каждой секундой. Потом шум смешался с протяжным человеческим воплем, и не успел Лаврентьев шарахнуться в сторону, как нас стало на два человека больше. На два знакомых человека.

– Салям алейкум, – сказал Лис, поднимаясь на ноги. – Всегда приятно встретить хорошего человека.

– Это он обо мне, – уточнил я, получив недоумённый взгляд Воблы и уставший – Теодора. – Лис и Череп, как по батюшке – понятия не имею.

– Целоваться не станем, – заметила Вобла и, прищурившись, оглядела Черепа. – Лысый, а я тебя где-то видела.

– Ты у меня, падла, отжала бутылку коньяка, когда мы тусили у Каспия, – проворчал тот, прижимая ладонь к разбитому лбу. – Сказала, пить хотят только те, у кого есть ствол.

– Нехер было своей зубочисткой дразниться, – коротко хохотнула Вобла. – Вспомнила. Выберемся – куплю тебе ящик, залейся, жлоб.

– Может, пойдём? – проскулил Лаврентьев, с тоской глядя на далёкую лестницу, которую периодически заслоняли облака багрового тумана.

Бежать оказалось не так уж просто, несмотря на относительно гладкий камень под ногами. Толчки не прекращались, напротив, они становились всё сильнее и сильнее. Иногда даже приходилось останавливаться и балансировать, пытаясь удержаться на ногах и не свалиться на горячую почву. Та, кстати, тоже становилась всё горячее, а из разлома начали подниматься огненные фонтанчики. А отдалённое громыхание приобретало какие-то совершенно причудливые звуки. Казалось…

– Или меня глючит, – выдохнул Череп, бегущий по левую руку Воблы, – или эта дрянь громыхает словами.

– Заклинание, – скрипнул зубами Теодор. – Обращение к духам огня на латыни. Кого-то призывает, сукин кот.

– Кто? – спросил я. – Какой-то местный Гаргантюа?

– Наш общий знакомый, больше некому, – снизошёл Теодор до пояснения. – Тот, кто чуть не прибил тебя при нашей встрече. Других огнепоклонников-прометеистов я тут пока не встречал. А звук… Вероятно, какое-то эхо от заклинания. Впрочем, всё равно ничего хорошего это нам не сулит.