Анатолий Махавкин - Бездна (Дилогия)

Конец месяца для меня — самое гнетущее время, навевающее тоску и непреодолимую депрессию. И дело вовсе не в том, что большие числа в календаре вызывают мысли о бренности всего сущего и близости смерти. Это — чисто философский подход, а я вовсе не стремлюсь примерять лавры Канта и прочих, ему подобных. Дела обстоят намного проще, жизненнее и трагичнее, с моей индивидуальной точки зрения. Конец месяца — это время, когда финансы с распевания романсов переходят к утробному завыванию похоронных маршей. Деньги, полученные в начале месяца, успели давным-давно перейти в область виртуальной реальности, противоестественно спариваясь с получившимися долгами. В результате этого кровосмешения получается нечто, настолько отвратительное, что даже самые жуткие монстры Голливуда, при виде подобного, прячутся кто куда.

В последних числах месяца супруга окончательно теряет ко мне интерес, посему все чистосердечные предложения об исполнении супружеского долга встречаются с холодным недоумением, словно я обратился с подобным предложением к абсолютно незнакомой женщине. В связи с вышеизложенным, определённые органы начинают здорово опухать и зверски ныть. Поскольку любовницы (по той же злосчастной причине отсутствия лавэ) у меня нет, приходится терпеть все неудобства семейной жизни до следующей зарплаты. В то же время жена, не испытывая никаких неудобств по этой части, целыми утрами, днями, вечерами и ночами занимает эфирное время нашего телефона, трепя языком с некими загадочными подругами. Самое интересное, за время разговора имя подруги может изменяться несколько раз, точно на противоположном конце провода повисло целое подразделение женского батальона. Впрочем, иногда супруга оговаривается, именуя подругу котиком. Всё это, плюс молчащая трубка, когда я подхожу к телефону, наводит на грустные, но совершенно непроверяемые подозрения.

Дочка сидит перед телевизором и сосредоточенно обгрызает соску, наблюдая за мельтешением клипов на экране. Пытаясь отвлечь её от этого занятия, ты рискуешь навлечь на себя праведный гнев несправедливо обиженного младенца, выражающийся в постукивании погремушкой по черепу обидчика и пронзительном верещании. Всё это означает, что прикасаться к пульту строго настрого запрещено.

Старый комп, изредка покидая состояние глючной фрустрации, немедленно оккупируется разлюбезной супругой и все попытки выселить её из весёлых ферм и прочей социальной хрени натыкаются на звериный оскал слабого женского существа. При этом жена продолжает свои беседы, пытаясь убедить меня, дескать в её роду некогда был кто-то, с именем Юлий.

Но хуже всего становится, когда делаешь попытку заглянуть в холодильник. Возможно в бесконечном социуме существуют некие поклонники абсолютной пустоты, обожающие созерцать вместилища, освобождённые от содержимого, но я к их числу, не отношусь. При наблюдении холодильного нутра мне больше всего нравится зрелище лоснящихся боков колбас и блестящих банок, заполняющих его до отказа. Вот это радует меня, а мой желудок доводит до почти религиозного экстаза. К сожалению дни, когда я мог без помех любоваться чем-то подобным, ушли в далёкое светлое прошлое. В довершение этой неприглядной картины за окном непрерывно моросит мелкий ноябрьский дождь, угрожая в ближайшее время произвести метаморфозу, обратившись в столь же мелкий и противный ноябрьский снег. От подобного великолепия становится настолько мерзко, что хочется срочно нажраться, но выполнить сие невозможно по той же, трижды проклятой причине отсутствия денег.

Остаётся слоняться из угла в угол, постоянно натыкаясь на одного и того же таракана, сидящего на стене с самым что ни на есть унылым видом и, столь же уныло, шевелящим усами. Убегать он, определённо, не собирается понимая, насколько малой угрозой я являюсь в данный момент. Получается некий замкнутый круг: окно, за которым, в сгущающихся сумерках, падают мелкие капли холодного дождя; жена, с трубкой телефона в одной руке и с сигаретой в другой, которая мурлычет: конечно же, котик, то есть, Любочка и печальный таракан, понуро переступающий с лапы на лапу.

От всего этого хочется вздёрнуться, но точно знаю: этой радости никому не доставлю!

Жена докурила сигарету и сказала томным голосом:

— Ладно Верунчик, до завтра. Целую.

После этого трубка вернулась на свой насест, а жена отправилась в наш совмещённый санузел с неизвестной сверхзадачей. В тот же момент телефон оглушительно мяукнул и супруга, опрометью, вернулась обратно, попутно едва не затоптав меня.