Сьюзен Пфеффер - Жизнь, какой мы ее знали [litres]

А когда уходили, я встретила Мишель Шмидт. Видимо, она все-таки не пропала.

Интересно, сколько из того, что я слышу, – правда, а сколько – выдумки. Может, с миром-то все нормально, просто мы не в курсе.

Если так, мы чистое посмешище.

29 сентября

Забавно, какое удовольствие доставляют мне теперь простые вещи. Да и всем остальным, я думаю. Мы так привыкли беспокоиться, что почти не замечаем этого.

На самом деле жизнь у нас довольно уютная. Из-за мамы печка топится все время, так что в доме всегда есть теплое место. Дни проводим, занимаясь текущими делами. Мэтт с Джонни по-прежнему таскают дрова («лучше слишком много, чем слишком мало», повторяет Мэтт как мантру, и трудно с ним не согласиться). Я делаю всякую работу по дому (хуже всего – стирка: нужно обходиться минимумом воды, все руками и дико противно) и каждый день навещаю миссис Несбитт. Прихожу после обеда, чтобы она не пыталась меня накормить (хотя она все равно пытается, а я вежливо отказываюсь), и провожу с ней час или около того. Зачастую мы почти не разговариваем, просто сидим за кухонным столом и вместе смотрим в окно. Мама говорит, у них с миссис Несбитт так же, поэтому мне незачем переживать.

Теперь мама доверяет мне походы в кладовку и выбор ужина. Банка того и банка сего. Продуктов уже меньше, чем когда произошло великое обжорство шоколадной стружкой, но, если не есть много, нам хватит еще на какое-то время.

С тех пор как я встретила Мишель Шмидт и убедилась, что никуда она не пропадала, не могу отделаться от ощущения, что все на самом деле не так плохо, как мы считаем. А если я обманываю себя? Уж лучше пусть будет иллюзия, что все нормально, чем иллюзия, что мир обречен. Так я хотя бы улыбаюсь.

После ужина, когда нам повеселее, поскольку все не очень голодные, мы завели привычку играть в покер. Мне больше всего нравится семикарточный стад. Джонни и Мэтт предпочитают техасский холдем, а мама – пятикарточный дро-покер. Решение за тем, кто сдает карты.

Мэтт сползал на чердак и нашел там коробку покерных фишек. Лучший игрок – Джонни, на сегодня я должна ему триста двадцать восемь тысяч долларов и запасного инфилдера (ставки у нас крупные).

Кажется, даже Питер чувствует себя немного лучше. Приехал сегодня вечером, объявил, что маме можно ходить, только осторожно и избегая лестниц, и ни разу не упомянул ни об одной новой причине смерти людей. Мы уговорили его остаться на ужин, и я достала дополнительную банку тунца. Впервые на моей памяти Питер явился с пустыми руками, так что либо у него закончились продукты, либо он теперь официально семья. Надеюсь, второе. Потому что я ему должна тридцать три тысячи после единственной партии в омаха-хай.

Хортон на диете (не по своей воле). Может, из-за теплой печки, а может, в надежде на кормежку, он в последнее время очень ласковый. Проводит с мамой весь день, а вечером усаживается на самые доступные коленки или просто устраивается у печки.

Мэтт притащил вниз старую пишущую машинку, так как мама подумывает записать несколько историй о своей прапрабабушке и ее семье. Как жилось в этом доме до электричества и водопровода.

Мне нравится об этом думать. Появляется какая-то связь, словно я часть некой большей истории, словно семья важнее электричества. Наша крытая веранда была в те времена крылечком, но я представляю, как семья моей прапрабабушки собиралась в небольшой гостиной при свете мерно горящих масляных ламп: все мужчины устали после рубки дров, а женщины – после стирки.

На самом деле, мама говорит, что у семьи было двое слуг, и одна из служанок как раз занималась стиркой, но все равно женщины, наверно, уставали.

Интересно, воображали ли они будущее? Спорим, им бы и в голову не пришло, как все обернулось сегодня.

2 октября

Попыталась включить водогрей, но огонь не загорелся. Открыла кран с горячей водой на кухне, а она холодная.

Видимо, отец Аарона точно знал, о чем говорит, когда предсказывал конец запасов газа к началу октября.

Мама говорит, ничего страшного. Можем греть воду и пищу на печке. Она запрещает нам использовать остатки дизтоплива для отопления, но хоть в этом мы не зависим от газа. Во многих семьях гораздо хуже.

Уже какое-то время мы все принимали душ раз в неделю, но теперь, без горячей воды, видимо, никаких больше душей. И стирка без нее станет намного тяжелее.

Знаю, это не должно меня задевать, но задевает. И вижу, что мама тоже расстроена, хоть и притворяется, что нет. Наверно, дело в том, что в последнее время все как-то выровнялось, а тут снова стало хуже. Не жутко-сильно плохо (по крайней мере, не для нас и миссис Несбитт, у которой тоже есть печка и дизельный котел), но все равно – хуже, чем было.