Сьюзен Пфеффер - Жизнь, какой мы ее знали [litres]

Очень «питерская» речь. Ладно хоть он перестал предостерегать нас от комаров, потому что с заморозками они исчезли.

Мысль о Питере навела меня на мысль о больнице. Там-то точно есть люди. Я сделала крюк в полмили, просто чтобы не ехать через центр напрямую, и пошла в больницу.

По сравнению с прошлым разом все было по-другому. Перед центральным входом стояли два вооруженных охранника и еще двое – перед запасным. У запасного толпилось человек двадцать.

Я пошла к центральному.

– Посещения запрещены, – сказал один из охранников. – Если вы нуждаетесь в помощи, подходите к запасному входу и ждите, пока сестра вас примет.

– Мне нужно поговорить с полицейским, – сказала я. – Я была в отделении, но там никого нет.

– Ничем не поможем, – ответил охранник. – Нас наняли в частном порядке. Про полицию нам ничего не известно.

– Почему здесь вы? Куда делись полицейские?

– Мы следим, чтобы в больницу не входил никто, кроме больных. Охраняем ее от тех, кто хочет украсть еду, лекарства и прочее. Про полицию ничего не скажу.

– Должно быть, копы уехали, – предположил второй охранник. – Я знаю, парочка из них забрала семьи и отправилась на юг еще с месяц назад. Зачем тебе полиция? Кто-то напал на тебя?

Я помотала головой.

– Ну, такой юной девушке не стоит гулять в одиночку, – сказал он. – Я лично выпускаю из дома дочерей и жену, только если они со мной.

Его товарищ согласно кивнул:

– В такие времена лучше перестраховаться. Для женщин теперь нигде не безопасно.

– Спасибо, – сказала я, хотя непонятно, за что их благодарить. – Думаю, просто пойду домой.

– Да, так и сделай, – сказал охранник. – И не выходи на улицу. Скажи своим родителям, чтобы получше присматривали за детьми. Не то однажды такая молодая девушка, как ты, поедет прокатиться на велосипеде и больше не вернется.

Всю дорогу до дома меня трясло. Я вздрагивала от любой тени, от любого неожиданного звука.

Не буду ходить в старшую школу. Туда только через центр. А в Мэпл Хилл дорога ведет по окраинным улицам. Правда, там тоже может оказаться кто угодно. И Джонни вряд ли меня защитит.

По возвращении мама не заметила, что библиотечные книги – те же, с которыми я уехала. Она спросила, нет ли писем от папы, и я соврала, дескать, нет.

Может, это и не вранье, но все равно было неприятно.

Не знаю, что делать.

30 августа

За ужином мама спросила меня и Джонни, что мы решили.

– Я, пожалуй, не буду ходить в школу, – сказал Джонни. – Кажется, никто больше не собирается.

– Но ты отдаешь себе отчет, что придется учиться дома? – спросила мама. – Нельзя просто сидеть сложа руки и ничего не делать.

– Знаю, – ответил Джонни. – Я буду стараться.

– А ты, Миранда? – спросила мама.

Я немедленно расплакалась.

– О, Миранда, – сказала мама своим Только-Не-Это тоном.

Я выбежала из кухни и взлетела наверх, в свою комнату. Даже мне самой было очевидно, что я веду себя как двенадцатилетняя.

Через несколько минут в дверь постучал Мэтт, и я разрешила ему войти.

– Ты в порядке? – спросил он.

Я высморкалась и кивнула.

– Тебя беспокоит что-то конкретное? – поинтересовался он, и вопрос был настолько нелепый, что я начала истерично ржать.

Думала, он влепит мне пощечину, а он принялся хохотать со мной вместе. Нам понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться, и когда это, наконец, произошло, я рассказала о том, что случилось в городе. Все. Сказала ему, кто были эти парни, и что полиция закрыта, и что сказали охранники у больницы.

– А маме ты ни словом не обмолвилась. Почему?

– У нее и без того забот хватает.

Мэтт помолчал.

– Охранники, пожалуй, правы, – произнес он в конце концов. – Вам с мамой не следует больше выходить из дома в одиночку. Думаю, дойти до миссис Несбитт – не проблема, но не дальше.

– В общем, мы в заточении.

– Миранда, мы все в заточении. Думаешь, мне нравится так жить? Я вот не могу вернуться в Корнелл. Даже не знаю, существует ли он до сих пор, а если существует, то все равно не могу просто поехать туда на машине или велосипеде или поймать попутку. Я тоже застрял. И мне это нравится не больше чем тебе.

Я никогда не могу найти слов, если Мэтт признается, что несчастен. В итоге промолчала.

– Ты права насчет старшей школы. Это плохая идея – ездить туда через центр. На почту и в библиотеку с этих пор хожу я. Но если рассматриваешь Мэпл Хилл, буду провожать тебя по утрам и встречать днем.

Я поразмыслила над этим. Не то чтобы мысль о школе приводила меня в восторг. Но, с другой стороны, мысль о вынужденном домашнем аресте вообще сводит с ума. Как знать, может, я больше никогда не выеду из Хауэлла. Неплохо бы хоть из дома выходить.