Сьюзен Пфеффер - Жизнь, какой мы ее знали [litres]

Я снова ем дважды в день, но здесь это уже не прокатывает за взрослый поступок.

А еще, хотя никто не произносит этого вслух, мы все волнуемся, потому что нет вестей от папы. Почта работает криво, иногда письма идут неделями, и многие, вероятно, вовсе не доходят. Никто не обещал, что к этому моменту письмо от них дойдет, но все равно страшно думать, что папа с Лизой укатили в неизвестность.

Мама каждое утро слушает радио, и, если бы остатки Соединенных Штатов испарились или типа того, она бы упомянула об этом, я уверена. Так что, наверное, папа с Лизой в порядке, где бы они ни были.

Но все же нам очень хочется получить весточку.

15 августа

Спросила маму, стало ли лучше, чем было. Прекратились ли наводнения, землетрясения и извержения вулканов?

Она ответила – нет. Дескать, теперь, когда луна изменила силу притяжения, ничто не вернется в прежнее состояние.

Но хотя бы не стало хуже, спросила я.

Мама очевидно не желала отвечать на вопрос.

И насколько хуже может стать?

Мама ответила, что вулканы извергаются в самых неожиданных местах вроде Монреаля. Похоже, там всегда дремал вулкан, который не действовал просто потому, что был прикрыт толстым слоем земной коры, но теперь, с новой огромной силой притяжения луны, лава смогла пробить этот слой и изливается наружу. Вулканы вызывают пожары, и землетрясения вызывают пожары, а цунами становятся все больше и больше, так что берега остается все меньше и меньше и люди бегут из мест, где вулканы, землетрясения и цунами, поэтому все становится хуже даже на устойчивых территориях.

Ну и эпидемии, само собой.

Стоило маме начать, как ее было уже не остановить. У нас ночные заморозки случились трижды, но в Новой Англии и в северной части Среднего Запада убийственные морозы длятся несколько недель. Там погиб весь урожай.

Ах да, еще произошло землетрясение рядом с атомной электростанцией, и там что-то взорвалось – кажется, в Калифорнии.

– Видишь теперь, как нам повезло? – спросила она.

– Я и не отрицала этого! – закричала я в ответ, потому что и правда не отрицала.

Ну сегодня точно. Я всего лишь спросила, есть ли какие-нибудь улучшения, а это ведь не то же самое, что жаловаться на отсутствие электричества, горячего шоколада, телевидения и выпускного с перспективой настоящего свидания.

И да, я думаю обо всем этом каждое утро, едва проснусь, и каждый вечер перед тем, как заснуть.

– Не смей разговаривать со мной таким тоном! – взъелась мама.

– Каким тоном? – заорала я в ответ. – Это ты на меня кричишь! Почему ты повышаешь на меня голос, а я должна терпеть?!

Ну и понеслось. Несколько недель такого не было, с той ужасной истории с Хортоном. Я такая неблагодарная… Сижу сложа руки и ничего не делаю… Только жалею себя…

– Да, ты, черт возьми, права, я жалею себя, – завопила я прямо ей в лицо. – И почему бы мне себя не жалеть? Мало того что у меня жизнь такая дурацкая, так еще и неизвестно, сколько она продлится. Торчу здесь с матерью, которая не любит меня. Надо было ехать с папой и Лизой. Он-то точно любит дочь, в отличие от тебя.

– Уходи. Иди вон, – сказала она. – Видеть тебя не хочу.

Я была в таком шоке, что не сразу поняла смысл сказанного, а потом бросилась прочь из дома. Но, выбежав, осознала, что не знаю, куда идти и что делать. Села на велик и позволила ногам решать, куда меня везти. К моему удивлению (для ног это, видимо, не явилось сюрпризом), они привезли меня к Меган.

Мама Меган с прошлой нашей встречи постарела лет на десять. Но, увидев меня, заулыбалась так, словно случайные гости были совершенно привычным явлением. По крайней мере она больше не напоминала мать Бекки.

– Меган у себя. Она будет рада повидаться с тобой.

Я поднялась к Меган в комнату. На секунду задумалась, зачем я вообще сюда приперлась. Потом постучала, назвалась и вошла.

Меган читала Библию, лежа на кровати. Она страшно похудела. Но сумасшедшей не выглядела, а по нынешним временам приходится довольствоваться малым.

– Миранда! – пискнула она и на мгновение снова превратилась в мою Меган. – Как здорово, что ты здесь. Садись. Рассказывай все.

Так я и сделала. Все без исключения. Про маму, наши ссоры, Джонни, Мэтта, папу, Лизу и Хортона. И что Дэн собирался пригласить меня на выпускной, вот только теперь уехал. Я трещала без перерыва, наверное, не меньше получаса, и Меган лишь изредка прерывала меня вопросами или сочувственными восклицаниями.

– Господи, – сказала она, когда я наконец закончила. – Какая ужасная у тебя жизнь!