Сьюзен Пфеффер - Жизнь, какой мы ее знали [litres]

Все по-другому, когда знаешь, когда у тебя следующий прием пищи.

Я поехала в больницу, где обнаружила невероятную толпу народа. Меня остановили в вестибюле и спросили, к кому я. Сказала, что к Питеру по личному вопросу.

В больнице электричество по-прежнему есть – странно было видеть полностью освещенное здание. Словно волшебная страна, ну или как минимум парк аттракционов. «Больниция!» Тут мне вспомнился недавний сон про парк развлечений.

Конечно, и в больнице тоже было по-другому. Закрыты лавка с подарками и кафе. Но даже и так, без всяких излишеств, место казалось волшебным.

Охранник (как я заметила, вооруженный) наконец нашел Питера в списке и велел мне подняться на третий этаж, в восточное крыло.

– Лифты только для больных, пожилых и инвалидов, – сказал он.

Я поняла намек и пошла по лестнице.

Питер выглядел вымотанным, но в целом нормально. Я сообщила, что к нам приехали папа с Лизой, и что Джонни благополучно вернулся из лагеря, и что завтра будет праздничный ужин и мама приглашает его прийти.

Если Питеру все это и показалось странным, виду он не подал. Улыбнулся почти так же широко, как миссис Несбитт, и сказал, что будет счастлив присоединиться:

– Я уже неделю отсюда не выходил. Один выходной вечер мне положен.

Тут есть некоторая неловкость. Я, вообще-то, боюсь визитов Питера. Он всегда приходит с гостинцем, пусть даже с банкой шпината. Но кажется, единственные доступные ему темы для разговора – это болезни и смерть.

Однако после приглашения вид у него стал до того довольный, что я порадовалась, – завтра он придет на настоящий ужин и проведет приятный вечер, пусть даже в странной компании его как-бы-подружки, ее детей, ее бывшего мужа, беременной жены бывшего мужа и, само собой, миссис Несбитт.

В коридоре по дороге к лестнице я нос к носу столкнулась с Дэном. Это было так неожиданно, что я аж вскрикнула. Он тоже был в шоке.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, не дав ему шанса задать тот же вопрос мне.

– У меня мама здесь, – ответил он. – Западный Нил. Вроде поправляется. Но две последние недели тяжко пришлось.

Мне стало ужасно стыдно за то, что я злилась на него.

Дэн взял меня за руку:

– Мне нужно тебе кое-что сказать. Ты сейчас куда?

– На лестницу. В смысле домой поеду.

– Я провожу тебя вниз, – сказал он и отпустил мою руку, что меня огорчило. Почему-то я думала, что его ладонь скользнет к моей и мы пойдем, держась за руки, как раньше. Вместо этого мы шагали рядом как два совсем чужих человека, каждый со своими заботами в голове.

Мы вышли на улицу к велопарковке, где я оставила свой велик на цепи с двойным замком.

– Миранда, – произнес Дэн и замолчал.

– Все нормально. Говори.

– Я скоро уеду. Наверное, в следующий понедельник. Уехал бы раньше, но хотел убедиться, что мама выкарабкается.

Я подумала о Сэмми, папе и Лизе и сколько еще людей исчезнут из моей жизни.

– А ты уже знаешь куда?

Дэн помотал головой.

– Сначала мы думали ехать все вместе. Мама, папа и я. В Калифорнию – там живет моя сестра. А потом нашли ее имя в списке. Вот так и доходят новости. Никто не сообщает. Просто обнаруживаешь в списке имя. Папа принял это нормально. Не сходил с ума, ничего такого. Но мама впала в истерику, отказывалась верить, и я сказал, что, если придумаю как – поеду.

Мне хотелось сказать ему, как я сочувствую. Хотелось поцеловать его, обнять, утешить. А я просто стояла и слушала.

– Папа сказал, это ошибка, и надо продолжать жить, что мама совершенно не в себе и не надо ее слушать, – рассказывал он. – Ты не знаешь, каково это. Я рад, что не знаешь. Рад, что это пока не коснулось тебя, Миранда. И надеюсь, не коснется. Когда наступило лето, было непонятно, что же мне делать. Поэтому я плавал. Думал влюбиться в тебя, но это казалось ужасно нечестным по отношению к тебе и к себе самому. Потому что папа решил, что мне все-таки надо уехать. Это он придумал план и посвятил в него сначала меня, а уж потом маму, так как знал, что она снова впадет в истерику. Он обменял машину на мотоцикл и научил меня водить его. Я не хотел уезжать. Не хотел оставлять семью и тебя. Но папа настаивал, и я бы уехал еще несколько недель назад, если бы мама не заболела. Мы с папой оба беспокоились, что, если я уеду до ее выздоровления, она не выдержит. Но сейчас она пошла на поправку, и мне надо выдвигаться, пока погода еще нормальная. Папа говорит, через пару недель начнутся заморозки.

– В августе?

Дэн кивнул:

– Он считает, нам повезет, если доживем до сентября без сильных морозов. Твоя семья думает насчет переезда?