Виктория Авеярд - Разрушенный трон [litres]

Со стороны лодки слышны крики. Я не могу различить ни слова.

Мальчик в нескольких ярдах от меня. Его видно под поверхностью воды. Его глаза открыты, изо рта вырываются пузырьки. Он все еще жив, все еще борется за жизнь. Я пробиваюсь к нему, тяну руки к его тонким рукам и ногам. Он – приманка. Я это знаю.

Орриан – больной на голову извращенец. Если бы я могла, я бы разорвала его на части.

Сжимая руки на плечах мальчика, я уже чувствую, что его удерживает неестественное давление воды. Я пытаюсь просчитать, что делать, вспоминая тренировки с отцом и его семьей. Если я потяну слишком сильно, я сломаю мальчика. Раздавлю его собственными руками. Однако если потяну недостаточно сильно, он останется в воде.

У меня просто нет времени.

Еще одна пара рук присоединяется к моей, и я подпрыгиваю от неожиданности.

Над нами стоит капитан. Его лицо покраснело, вокруг него бурлит вода. Река не бросает его обратно в лодку, и он твердо держится на ногах, пытаясь утянуть за собой мальчика. И все же мы не можем сдвинуть его с места.

Капитан ругается так, как могут ругаться только Речники.

Я стискиваю зубы и тяну.

Мальчик выныривает на поверхность с тошнотворным хлопком, кашляя и отплевывая речную воду. Он прижимается ко мне, его маленькие ручки на удивление сильные. И вода обрушивается на нас, намереваясь застать нас врасплох. Одной рукой я протягиваю руку и хватаю капитана за плечо. Он шатается под моей хваткой, почти теряя равновесие в бушующем потоке. Но я держу его крепко.

Затем я слышу, как со стороны лодки раздаются выстрелы, направленные точно в сторону берегов Озёрного края.

Течение вокруг нас становится слабее. Она ослабляет свою хватку.

– Шевелись, – рычу я, подталкивая капитана к лодке.

Я не теряю времени попусту. Мальчик все еще свернулся у меня на руке. Он легкий как перышко. Я едва замечаю его вес. В конце концов, я сильнорук. Нести недокормленного десятилетнего ребенка – сущий пустяк.

Капитан толкает меня вперед, к поручням лодки, как будто я бесполезна. Я фыркаю над ним, хватаю его за воротник и швыряю на борт.

Я перелезаю следом за ним, зацепившись за перила одной рукой. Этого более чем достаточно, чтобы мы с мальчиком снова оказались на борту.

Ребенок все еще отплевывает воду, когда его матери заворачивают его в сухие одеяла.

У перил команда продолжает вести огонь, и капитан бросается к штурвалу за грузовым отсеком. Он крутит его и заводит мотор. Мы набираем скорость, но не намного.

Не говоря ни слова, один из Речников протягивает мне винтовку.

Я не великий стрелок, но прикрыть остальных смогу – и именно это и делаю.

Охотники Орриана, должно быть, собрались в одиночных зарослях деревьев и камышей на берегу, скрытые от посторонних глаз. Они ждали. Я стреляю, раз за разом, в ритме с командой лодки. Когда один перезаряжает оружие, его место занимает другой, давая лодке достаточно времени, чтобы преодолеть следующий поворот.

У Озёрных тоже есть оружие, но у нас лучшее укрытие, мы можем использовать в качестве защиты толстые дощатые рельсы. Я жду, что быстр бросится через реку и утащит меня в Озёрный край. Или что магнетрон разорвет двигатель лодки. Что зеленый настроит растения на берегу реки против нас. Но пока, похоже, в засаде сидит только нимфа.

«Неужели Орриан пришел за мной один? Неужели он взял на подмогу только Красных стражников? Он ведь знает, что, чтобы вернуть меня, этого далеко не достаточно. Или он и его Серебряные друзья решили поразвлечься и устроить неторопливую охоту?»

Мои зубы стучат с каждым выстрелом, винтовка плотно прижата к изгибу моего плеча.

Сначала я думаю, что силуэт – это игра света. Что солнце просто отбрасывает странные тени от камышей и листьев. Но потом понимаю, что не ошиблась. Орриан раздвигает растения рукой, его злая улыбка видна даже на расстоянии пятидесяти ярдов. Я прицеливаюсь и промахиваюсь, пуля попадает в воду. Его ухмылка становится только шире. Ему не нужны слова, чтобы угрожать мне. Достаточно всего лишь улыбнуться.

Когда лодка огибает поворот, капитан что-то кричит. Я не слышу его, но все равно чувствую облегчение. Его друг, капитан другой лодки, остановил свое судно на середине реки, ожидая нас.

А на грузовой палубе закреплен готовый к бою тяжелый пулемет, похожий на черного железного паука. Рядом с ним, как змея, вьется пулеметная лента.

Когда роща исчезает из нашего поля зрения, скрываясь за излучиной, все стихает. Больше никто не стреляет. Я слышу только, как бешено колотится мое сердце и прерывисто дышат все, кто находятся на борту лодки.