Виктория Авеярд - Разрушенный трон [litres]

Черные гранитные стены, покрытые блестящим железом, а также другое «оружие», которое можно использовать с помощью способностей Серебряных. Зеленые виноградные лозы толщиной в колонны вьются вокруг дюжины или около того сторожевых башен, ров с темной водой, питаемый трубопроводами, опоясывает весь город, и странные зеркала усеивают металлические зубцы, выступающие за парапеты. Для Серебряных теней, полагаю, чтобы сконцентрировать их способность использовать свет. И, конечно, здесь есть и более традиционное оружие. В темных, как нефть, сторожевых башнях ощерились закрепленные тяжелые орудия, артиллерия готова к ведению огня по всему, что окажется поблизости. А за стенами виднеются здания, высокие из-за недостатка места. Они тоже черные, с золотыми и серебряными вставками, и отбрасывают тени на землю. Согласно картам, город был спроектирован как колесо, с дорогами, похожими на спицы. Все они расходятся от центральной площади, на которой обычно проводятся военные сборы и казни.

Железная дорога проходит прямо через город, с востока на запад. На западной дороге тихо. В такое позднее время не бывает перемещений войск. Но на восточной дороге полно транспорта. В основном он развозит из крепости раскрасневшихся Серебряных дворян и офицеров. Последним медленнее всех выезжает Красный конвой снабжения, возвращающийся на рынки Рокасты, ближайшего к крепости города. Он состоит из слуг, сидящих в повозках, запряженных лошадьми или идущих пешком. Они преодолеют двадцать пять миль лишь для того, чтобы через несколько дней вернуться обратно. Я выуживаю подзорную трубу из кармана куртки и подношу ее к глазу, наблюдая за оборванным караваном.

Дюжина транспортов, столько же повозок, может быть, тридцать Красных идет пешком. Все медленно, в ногу. Чтобы добраться туда, куда они направляются, им потребуется не менее девяти часов. Пустая трата рабочей силы, но я сомневаюсь, что они против. Доставлять форму безопаснее, чем носить ее. Я смотрю за караваном, пока последний из сопровождающих конвой не проходит через восточные ворота.

– Молитвенные ворота, – бормочет Бэрроу.

– Что?

Он постукивает по моему биноклю, затем указывает в сторону ворот.

– Мы называем их Молитвенными воротами. Когда ты заходишь в них, ты молишься, чтобы выйти обратно. А выходя, молишься, чтобы никогда сюда не вернуться.

Я не могу сдержать усмешку.

– Не знала, что в Норте есть религия.

Он только качает головой.

– Тогда кому вы молитесь?

– Думаю, никому. В конце концов, это всего лишь слова.

Каким-то образом в тени Корвиума глаза Шейда Бэрроу светятся теплом.

– Ты поможешь мне пройти через эти ворота, и я научу тебя своей молитве.

«Восстаньте, алые, как рассвет».

Как бы Бэрроу ни бесил меня, у меня есть смутное предчувствие, что он скоро станет членом Гвардии.

Он наклоняет голову, наблюдая за мной так же пристально, как я за ним.

– Договорились.

– Хотя я не понимаю, как ты собираешься это сделать. Нашим лучшим шансом был тот конвой, но, к сожалению, ты… как ты там говорил? Хронологически разминулся?

– Никто не идеален, даже я, – отвечает он с дерьмовой ухмылкой. – Но я сказал, что сегодня ты попадешь в город, а я за свои слова отвечаю. Рано или поздно.

Я оглядываю его с ног до головы, оценивая его манеры. Я не доверяю Бэрроу. Не в моем характере по-настоящему доверять кому бы то ни было.

«Но риск – это часть игры».

– Ты меня пристрелишь?

Его ухмылка становится шире.

– Думаю, тебе придется это выяснить.

К моему удивлению, он протягивает мне руку – и я замечаю, что у него длинные пальцы. Я озадаченно смотрю на него.

«Неужели он хочет проскочить к воротам, как пара хихикающих детей?»

Нахмурившись, я скрещиваю руки на груди и поворачиваюсь к нему спиной.

– Ну, пошли…

Черная завеса застилает мое зрение, когда Барроу завязывает мои глаза шарфом.

Я бы закричала, если бы могла, подавая сигнал Тристану, следовавшему за нами на расстоянии в четверть мили. Но неожиданно у меня из легких как будто выбивает весь воздух. Мир как будто сжимается. Я не чувствую ничего, кроме сильного давления и теплой груди Бэрроу, прижатой к моей спине. Время вращается, все рушится. Земля уходит у меня из-под ног.

Я так сильно ударилась головой, что меня замутило еще сильнее – хотя я думала, что сильнее уже некуда. Повязка соскользнула с глаз – и не то, чтобы это как-то мне помогло. В моих глазах плывут пятна, черные на фоне чего-то более темного, и все еще кружится голова. Мне приходится снова закрыть глаза, чтобы убедить себя, что я не кружусь вместе с остальным миром.